Православный аскетизм для мирян. В Евангелии прямо сказано

Православная аскетика, изложенная для мирян

Книга отца Павла Гумерова призвана помочь православному христианину в его борьбе со страстями и греховными привычками. Опираясь на Священное Писание, труды святых отцов и свой собственный священнический опыт, автор раскрывает психологические особенности поведения и мышления человека, которому Бог судил жить и спасаться в XXI веке.

Приводим отрывок из книги.

НУЖНА ЛИ СОВРЕМЕННОМУ МИРЯНИНУ АСКЕТИКА?

В старину на Руси любимым чтением всегда были «Добротолюбие», «Лествица» св. Иоанна Лествичника и другие душеполезные творения. Современные православные христиане, к сожалению, редко берут в руки эти великие книги. А жаль! Ведь в них содержатся ответы на вопросы, которые очень часто задают на исповеди: «Батюшка, как не раздражаться?»; «Как бороться с унынием и леностью?»; «Как жить в мире с близкими?»; «Почему мы постоянно возвращаемся к одним и тем же грехам?». На эти вопросы отвечает наука, которая в богословии называется аскетика. Говорит она о том, что такое страсти и грехи, как с ними бороться; как обрести мир душевный; как стяжать любовь к Богу и ближним.

Слово «аскетика» сразу вызывает ассоциации с древними подвижниками, египетскими пустынниками, монастырями. Аскетические опыты, борьбу со страстями многие считают делом сугубо монашеским.

«Ну, а мы люди немощные, в миру живём, мы уж так как-нибудь». Это, конечно, глубокое заблуждение. К ежедневной борьбе, войне со страстями и греховными привычками призван каждый православный христианин без исключения. Об этом говорит нам апостол Павел: Те, которые Христовы, (т. е. все христиане. — Свящ. П.) распяли плоть со страстями и похотями (Гал 5, 24).

Как солдаты принимают присягу и дают клятву защищать Отечество и сокрушать его врагов, так и христианин, как воин Христов в Таинстве крещения присягает на верность Христу и «отрекается от дьявола и всех дел его», то есть от греха. А значит, предстоит бой с лютыми врагами нашего спасения: падшими ангелами, страстями и грехами. Бой не на жизнь, а на смерть, бой трудный и ежедневный, если не ежечасный — «покой нам только снится». И поэтому изложение православной аскетики более всего уместно на основании учения о восьми человеческих страстях и противоборстве с ними [1] .

Слова аскетика, аскетизм произошли от греческого глагола аскео, что в переводе означает: искусно и старательно перерабатывать, обрабатывать грубые материалы и в этом упражняться. В древней языческой Греции аскетами называли атлетов, так как они проводили время в постоянных тренировках и упражнениях и при этом вели строгий, воздержанный образ жизни.

Позже именование аскет закрепилось за людьми, подвизающимися в воздержании и стяжании добродетелей. Таким образом, труд христианина по спасению своей души можно сравнить с работой спортсмена, укрепляющего свое тело и волю в постоянных занятиях, или воина, упражняющегося в боевом искусстве, чтобы быть всегда готовым к военным действиям.

Свой скромный труд я составил на основании Священного Писания, святоотеческой аскетической письменности и собственного небольшого священнического опыта. Учение Церкви о страстях и борьбе с ними переложено в книге на современную почву, для православных христиан, которым Бог судил жить и спасаться в веке ХХI. Также я взял на себя смелость использовать некоторые знания из багажа практической, прикладной психологии, переосмыслив их согласно с учением святых отцов о борьбе со страстями, ибо и святитель Феофан Затворник приводил в своих сочинениях психологические аналогии и даже призывал составить учебник, в котором можно было совместить христианство и психологию. Психология изучает механизмы человеческого поведения и мышления.

Практическая психология помогает человеку справиться со своими дурными наклонностями, победить депрессию, на учиться ладить с самим собой и людьми, и психологические знания могут быть весьма полезными в духовном делании.

Беда в том, что психология не является единой научной дисциплиной, такой как физика, математика, химия или биология. Существует множество школ, направлений, которые называют себя психологией.

К психологии относятся и психоанализ Фрейда и Юнга и новомодные течения типа нейролингвистического программирования (НЛП). Некоторые направления в психологии совершенно неприемлемы для православных христиан. Поэтому приходится собирать какие-то знания по крупицам, отделяя зёрна от плевел.

Перед тем как начать изучение основных страстей и методов борьбы с ними, давайте зададим себе вопрос: для чего мы боремся с нашими грехами и страстями? Недавно услышал, как один известный православный богослов, профессор Московской духовной академии (не буду называть его имени, так как очень уважаю его, он был моим преподавателем, но тут я в корне не согласен с ним) сказал: «Богослужение, молитва, пост — всё это, так сказать, строительные леса, подпорки для возведения здания спасения, но не цель спасения, не смысл христианской жизни. А цель — избавление от страстей».

Не могу с этим согласиться, так как избавление от страстей тоже не самоцель, а о настоящей цели говорит преподобный Серафим Саровский: «Стяжи дух мирен — и вокруг тебя спасутся тысячи». Цель жизни христианина — стяжание любви к Богу и ближним. Сам Господь говорит только о двух заповедях, на которых зиждется весь Закон и пророки. Это возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим» и «возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф 22, 37–39). И далее: на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф 22, 40). Это самые главные заповеди, исполнение которых — смысл и цель христианской жизни. А избавление от страстей лишь средство, как молитва, богослужение и пост. Если бы это было целью, то недалеко ушли бы мы от буддистов, которые тоже ищут бесстрастия, нирваны.

Но человеку невозможно исполнить две главные христианские заповеди, пока над ним господствуют страсти. Подверженный страстям, грехам, он любит себя и свою страсть. Разве может тщеславный, гордый любить Бога и ближних? А находящийся в унынии, гневе, служащий сребролюбию? Вопрос риторический.

Служение страстям и греху не позволяет христианину исполнить ключевую заповедь Нового Завета — заповедь о любви.

СОДЕРЖАНИЕ

• Нужна ли современному мирянину аскетика?
• Глава I. СТРАСТИ И СТРАДАНИЯ
• Глава II. ПОКАЯНИЕ — ОСНОВА ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ
• Глава III. БОРЬБА С ПОМЫСЛАМИ
  • Щит веры
• Глава IV. О ВРЕДЕ НЕКОТОРЫХ ИСТОЧНИКОВ ИНФОРМАЦИИ
• Глава V. ЧРЕВООБЪЯДЕНИЕ. «ИХ БОГ — ЧРЕВО»
  • «Молитвой и постом»
  • Духовно-телесная зависимость
  • Нет греха в куренье табака?
• Глава VI. ЛЮБОДЕЯНИЕ. «ДЕМОН НЕЧИСТОТЫ»
  • Храни сердце твое
  • Горе миру от соблазнов
  • Бог в помощь!
• Глава VII. СРЕБРОЛЮБИЕ. «КУЛЬТ ЗОЛОТОГО ТЕЛЬЦА»
  • Почему тяжело спастись богатому?
  • Не очерстветь сердцем
  • Сребролюбие и другие грехи
  • Виды сребролюбия
  • Противоборство с любостяжанием
• Глава VIII. ГНЕВ. «УБИЙЦА ЛЮБВИ»
  • Причины гнева
  • Виды гнева
  • Гнев и молитва — вещи несовместимые
• Глава IX. ПЕЧАЛЬ. «ЧЕРВЬ В СЕРДЦЕ»
  • Виды печали
  • Возложи надежду на Бога
  • Вкус жизни
  • Смысл страданий
  • Трудотерапия
  • Грехи умножают печаль
• Глава X. УНЫНИЕ. «БЕС ПОЛУДЕННЫЙ»
  • Охлаждение
• Глава XI. ТЩЕСЛАВИЕ. «ДОМАШНИЙ ВОР»
  • Тщеславие прикровенное и явное
  • Борьба со страстью
• Глава XII. ГОРДОСТЬ. «ГРЕХ ЛЮЦЕФЕРА»
  • Суд и осуждение
  • Гордость и раскол
  • Прельщение
  • Брань с гордостью
• «Царство Небесное силою берется». Вместо заключения
• ПРИМЕЧАНИЯ

Книгу можно приобрести:

· в отделе оптовых продаж Сретенского монастыря (г. Москва, ул. Самокатная, д. 3/8, стр. 15
тел.: +7 (495) 628-82-10, +7 (495) 621-86-40)

· в магазине Сретенского монастыря (г. Москва, ул. Большая Лубянка д.17,
тел.: +7 (495) 150-19-09)

· в интернет-магазине «Сретение» с доставкой по России и странам ЕАЭС.

Православная Жизнь

Main menu

«Лествица»: зачем мирянам читать текст для монахов-аскетов?

«Лествица» – одно из самых известных христианских аскетических сочинений. Значимость этого текста настолько велика, что его автор – преподобный Иоанн (VI-VII вв.) – даже вошел в историю с прозванием «Лествичник». О том, почему Церковь предлагает верующим читать эту книгу в Великий Пост, что мирянин может найти в сочинении, написанном для монахов и насколько рекомендации «Лествицы» актуальны для жителя современного мегаполиса размышляет настоятель храма святой равноапостольной Марии Магдалины в Мадриде, выпускник богословского факультета Оксфордского университета протоиерей Андрей Кордочкин.

«У этой лестницы нет последней ступени»

– Сегодня среди верующих существует два условных лагеря. К первому принадлежат этакие интеллектуалы, которым интересны только богословско-философские темы, а аскетика (в том числе и «Лествица») для них нечто второстепенное. Во втором лагере позиция прямо противоположная: аскетическая литература воспринимается как прямое руководство к действию, а малейшее отступление от святоотеческих предписаний – как вопиющее преступление. Как найти «золотую середину» между этими двумя крайностями по отношению к «Лествице»?

– Мне кажется, что примером «золотой середины» можно считать самого Иоанна Лествичника.

Был ли он интеллектуалом? Безусловно – он глубокий, начитанный, вдумчивый. В то же время, очевидно, что, он не был кабинетным богословом и сам пережил все то, о чем писал. Вообще, богословие – это не умствование, это опытное познание Бога и заключение этого опыта в слова. Поэтому другой христианский богослов и монах, Евагрий Понтийский, писал за несколько столетий до Лествичника: «Если ты богослов, то будешь молиться истинно, а если истинно молишься, то ты – богослов».

Кроме того, нужно сказать, что не только в христианстве, но и в классической – античной — философии приближение человека к Богу не мыслилось в отрыве от аскетического усилия. Вспомним стоиков, или учение Платона о страстях. И если бы мы спросили у святителей Иоанна Златоуста или Григория Нисского, являются ли они «догматическими» или «аскетическими» писателями, они едва ли поняли бы, о чем мы их спрашиваем. Когда человек поднимается по лестнице, то он поднимается целиком — не может голова подняться, а ноги остаться внизу, или наоборот.

Кстати, именно у Григория Нисского Иоанн Лествичник мог позаимствовать свой ключевой образ. В трактате «О Блаженствах» Григорий уподобил заповеди Нагорной проповеди лестнице, ведущей в небо. А в трактате «Жизнь Моисея» он говорит, что у этой лестницы нет последней ступени: «Моисей, всегда бывший великим, нимало не останавливается в восхождении, не полагает себе никакого предела в стремлении к горнему: но однажды вступив на лестницу, на которой, как говорит Иаков, утверждается Бог (Быт 23,13), непрестанно восходит на высшую и высшую ступень, и не престает возвышаться; потому что и на высоте находит всегда ступень, которая выше достигнутой им».

– А известны обстоятельства написания этой книги? Она действительно создавалась только для монахов? Тогда зачем ее читать мирянам?

– Действительно, эта книга была написана монахом для монахов. Иоанн Лествичник создал ее по просьбе другого Иоанна, игумена соседнего Рифского монастыря. В то же время, даже в древности круг ее читателей никогда не был исключительно монашеским. Так, например, Симеон Новый Богослов (X-XI вв.) нашел «Лествицу» в родительской библиотеке.

В России эта книга тоже была очень популярна среди мирян. Известно, что её любил Гоголь, и

Акакий Акакиевич из «Шинели» — по одной из версий, перерождение одноименного персонажа из 4-ой главы «Лествицы».

Зачем мирянам читать то, что написано не для них? Дело в том, что монахи не сделаны из другого теста. Они не читают другое Евангелие. Условия жизни в семье и в монастыре разные, но искривления человеческой души, обычно именуемые страстями, одни и те же. Поэтому «Лествица» к месту и в миру, и в монастыре.

Впрочем, есть две темы, в отношении которых жизнь в миру и монастыре отличаются радикально . Если семейный человек слепо примерит к себе монашеские идеалы послушания и целомудрия — это станет для него катастрофой. Никто из монахов-подвижников не говорил о том, что отношения мирянина и духовника должны быть такими же, как отношения монаха и игумена монастыря. Что касается целомудрия — оно является идеалом и в браке, но, конечно, не в том смысле, что для монаха. Семейный человек, имитирующий монаха, — это такая же катастрофа, как и обратный пример.

«Чрезмерная аскеза ничуть не менее опасна, чем ослабление в подвиге»

– Возможно ли вообще подняться по этой лестнице человеку в миру – с его каждодневными заботами, тревогами, суетой? Ведь для борьбы со страстями преподобный Иоанн предлагает, например, молчание, сокращение сна, бесстрастие. Но исполнить все это живя в мегаполисе едва ли возможно…

– Что касается сна, то мне сложно представить себе работающего жителя мегаполиса, страдающего от его избытка. Тем, кому по работе или из-за ночного сидения перед компьютером не удается выспаться, стоит напомнить слова из краткого жития самого Иоанна:

«Сна принимал он столько, сколько необходимо было, чтобы ум не повредился от бдения».

Что касается жизни в современном монастыре, то и она может не оставлять особых возможностей для духовных полетов. Стройка, рабочие, паломники — да мало ли что. Но, несмотря на кажущиеся внешние препятствия, за редкими исключениями человек оказывается в обстоятельствах, наиболее благоприятствующих его спасению.

Вы упомянули слово «бесстрастие», но нужно вернуться к правильному пониманию этого термина. Никто не говорит, что у человека должен быть тот же спектр переживаний и чувств, что у холоднокровной рыбы. «Заблуждаются те, которые говорят, что некоторые из страстей естественны душе; они не разумеют того, что мы сами природные свойства к добру превратили в страсти», — пишет Лествичник.

Бесстрастный человек — не тот, кто не испытывает чувств, а тот, у которого все чувства на своем месте.

В святоотеческой традиции эта мысль повторяется из раза в раз. Так, Григорий Нисский писал: «Все, происшедшее от скотского бессловесия и взятое в отдельности при худом употреблении ума стало пороком; как и наоборот, если рассудок воспримет власть над такими движениями, то каждое из них превратится в вид добродетели. Так раздражительность производит мужество, робость – осторожность, страх – благопокорность, ненависть – отвращение от порока, сила любви – вожделение истинно прекрасного, а величавость нрава возвышает над страстями и образ мыслей сохраняет не порабощенным злу. Такой вид возношения духа восхваляет апостол, повелевая постоянно мудрствовать горняя (Кол 3, 2). Так можно найти, что всякое такое движение, возносимое возвышенностью мысли, сообразуется с красотой того, что по образу Божию». Возвысим мысли, и чувства встанут на место.

– Но нет ли опасности, что неподготовленный человек, прочитав «Лествицу», впадет в аскетическую крайность, возьмет на себя такие подвиги, к которым он пока не готов? Как избежать этих перегибов и не впасть в отчаяние перед громадой своих грехов?

– Для того, чтобы не «переборщить», нужно всерьез принять то, что Лествичник называет «рассуждением». Этой теме он посвящает 26-ю, самую длинную главу своей книги, которая, во многом, суммирует предыдущие главы. Подвиг должен быть сообразен с обстоятельствами, физическими и духовными силами человека. Пастырь, не имеющий дара рассуждения, приводит людей к катастрофе. «Что иногда бывает врачевством для одного, то для другого бывает отравою; а иногда одно и то же одному и тому же бывает врачеством, когда преподается в приличное время, не вовремя же – бывает отравою», – говорится в «Лествице».

Вообще, святые отцы однозначно говорят о том, что чрезмерная аскеза ничуть не менее опасна, чем ослабление в подвиге. Знаменитый святой аскет Иоанн Кассиан писал: «Некоторые часто жестоко сокрушали себя постом и бдением, пребывали в пустынном уединении, доходили до такой нестяжательности, что не оставляли себе и на один день пищи, и до того исполняли долг милостыни, что не оставалось у них средств для подаяния. Но после всего этого они жалким образом уклонились от добродетели и впали в порок. Что же было причиною их прельщения и падения? По моему мнению, не что иное, как недостаток в них рассудительности. Ибо она учит человека идти царским путем, сторонясь крайностей с обеих сторон: с правой стороны не допускает обольщаться чрезмерным воздержанием, с левой — увлекаться к беспечности и расслаблению».

Думаю, что человек, который ощущает, что может «впасть в отчаяние перед громадой своих страстей» должен понимать, что имеет дело с искушением.

Да, мы просим Бога, чтобы он дал нам «зрети наша прегрешения». Но Господь открывает их милостиво, шаг за шагом, не сокрушая нас, а давая надежду на исправление.

Лествица — образ, который предполагает, что человек смотрит вверх и вперед, а не вниз и назад. Человеку полезно хранить сокрушение о прошлых грехах, это хорошая прививка от высокомерия и высокоумия, но слишком часто диавол смущает человека воспоминаниями о прошлом, лишает его дерзновения. Об этом писал схиигумен Иоанн из Ново-Валаамского монастыря в Финляндии:

«Иногда прежние события так напомнят, точно молотом ударят по голове… Прежние события надо заменить другими мыслями, и постепенно прежние воспоминания вытесняться прочь и тоскливость пройдет».

И в другом письме: «Успокойся и не смущайся; это враг наносит тебе воспоминания о прежних погрешностях; их не надо принимать, просто не обращай внимания».

«Заставь дурака Богу молиться — он и лоб расшибет»

– Какие мысли в «Лествице» Вам кажутся особенно важными для сегодняшнего человека?

– То, с чем мне приходится сталкиваться постоянно — это образ греха, как преступления, нарушения правила. Священник в этом случае, «властию ему данной», будто бы должен через таинство исповеди амнистировать человека для возможности его причащения. Для Лествичника человеческие грехи и страсти — это болезни, а не преступления. Потому в книге так часто возникает образ врача, особенно в дополнении к ней — «К пастырю».

Что в этой книге самое важное — на этот вопрос нет ответа для всех. У каждого свое «самое важное». Внимательный читатель остановится на одной из страниц и скажет: «Вот, это про меня». И даже прочитав за свою жизнь эту книгу несколько раз, он остановится над одной из фраз и подумает: «Как же я не заметил этого раньше?»

Мне кажется, что для сегодняшнего человека, который движется по кругу, от понедельника до понедельника, от отпуска до отпуска, важен сам образ восхождения на небо – «настоящее небо, от которого это — только малая часть», как пелось в одной песне.

А еще в одной, не менее известной песне Led Zeppelin «Лестница в небо» ( Stairway to Heaven) есть слова: «And as we wind on down the road our shadows taller than our soul» (И когда мы идем по дороге, наши маленькие души отбрасывают длинные тени). Образы «Лествицы» дают надежду на то, что душа человека может стать больше, чем та тень, которую он отбрасывает.

– Кому бы Вы рекомендовали читать «Лествицу» в первую очередь, а кому стоит пока к ней не приступать?

То, что Церковь особенным образом выделяет эту книгу в самые важные подготовительные к Пасхе дни, неслучайно. Пост выявляет в человеке не самые сильные, а самые слабые стороны. Когда они выходят на поверхность, человек задает вопрос: что со мной происходит? Как преодолеть раздражение, лень, тщеславие? Если человек задает эти вопросы, «Лествица» — незаменимый помощник.

Я думаю, что за эту книгу стоит взяться именно тому, кто пытается разобраться со своим “душевным хозяйством” (Прим.: цитата священника Александра Ельчанинова), понять причины того, что с ним происходит. Пока человек видит свои успехи или неудачи в духовной жизни в исполнении (или неисполнении) формальных правил (съел — не съел, вычитал — не вычитал) – творение преподобного Иоанна ничего ему не даст.

«Лестница» — это книга для тех, кто хочет стать умнее. Неслучайно основная часть книги заканчивается главной о рассуждении, где подводится итог предыдущим главам. Рассуждение — это проявление ума. А отсутствие рассуждения — это проявление глупости. О том же прямо говорит русская пословица: «Заставь дурака Богу молиться — он и лоб расшибет». И у отца Александра Шмемана в «Дневниках» есть слова о глупости, как первичной форме греха. Как ни странно, эти слова по сути совпадают с «Лествицей» и пониманием рассуждения не только как добродетели, но и условия духовной жизни как таковой.

– Какой должен быть настрой у того, кто начинает читать книгу преподобного Иоанна?

– Конечно, «Лествица» предполагает замедление ритма. Это книга для неторопливого чтения, её не стоит чередовать с просмотром ленты в «фейсбуке» — что новенького? Это замедление ритма для человека, живущего в городе, связано с сознательным усилием, причем немалым.

– Многие люди сегодня жалуются, что текст «Лествицы» сложен для понимания. Могли бы Вы посоветовать какие-то другие переводы, толкования или комментарии, которые помогут лучше понять эту книгу?

– Когда я писал диссертацию о «Лествице», мне довольно близко пришлось работать с греческим текстом и его английскими переводами. Я не считаю, что перевод «Лествицы» устарел, и читается он едва ли с большим трудом, чем классическая русская литература середины XIX века.

Мне кажется, что при чтении книги важно было бы иметь возможность посоветоваться с более опытным человеком – может быть, старшим другом, не обязательно священником – который помог бы разобраться с трудными местами.

Существует немало древних схолий — комментариев на полях, есть толкование византийского автора Никифора Ксанфопула, которое, насколько я знаю, не было переведено на русский язык. Однако сами эти комментарии стали, в известной мере, архаичными и нуждались бы в толковании. Мы упомянули Гоголя, «Мертвые души» – это доступное изложение учения Лествичник о человеческих страстях. На английском языке есть толкование этой книги для мирян «Ascending the Heights: A Layman’s Guide to The Ladder of Divine Ascent», написанное священником Иоанном Мэком. Также есть книга игумена Германа (Осецкого) «Лествица до врат небесных. Как читать «Лествицу» мирянину».

А для меня самым лучший комментарий к этой книге – сам монастырь святой Екатерины на горе Синай, и та природа, что его окружает. Вместо того, чтобы изображать из себя Моисея вместе с несколькими десятками туристов, лезущих утром с фонариками на вершину горы, лучше помолиться на утреннем богослужении. Днем можно пройти пешком к пещере, которая была домом автора «Лествицы» на протяжении 40 лет. А еще нужно постоять перед знаменитой иконой Спасителя VI века в монастырском музее, чтобы почувствовать, что «Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же» (Евр 13.8). Лучшего комментария и быть не может.

АСКЕТИЗМ

Слово «аскезис» (греч. askhsiz), от которого произошло общеупотребительное слово «аскетизм», имеет своим основанием глагол «аскео» (греч. askew) со значением «искусно и старательно перерабатывать, обрабатывать грубые материалы, украшать и во всем этом упражняться” 2 .

В античной и позднеантичной литературе данное слово приобрело три основных значения: 1) смысл «физический» (упражнения тела); 2) смысл нравственный (упражнения ума и воли); 3) смысл «религиозный» 3 .

Таким образом, в классическом словоупотреблении askhsiz имело смысл и более широкий, и более узкий, обнимало и чувственную, и духовную сферу, но во всяком случае оттеняло напряжение, усилие, труд для осуществления какой-либо цели.

От греческих писателей слово аскетизм перешло в христианство, где ему дано свое собственное истолкование, более глубокое, чем в греческой философии.

Аскетизм составляет принадлежность религии. Вследствие этого характер религии, естественно, сказывается на характере аскетизма и даже иногда выражается в последнем.

В Новом Завете глагол askein встречается в Деян.24:16 ( «И сам подвизаюсь всегда иметь непорочную совесть перед Богом и людьми» ). В других местах Св.Писания Св. апостол Павел обычно использует синонимы: gumnazw («упражнять, тренировать») и gumnasia («упражнение»).

Основоположником новозаветного аскетизма считается Сам Господь наш Иисус Христос, Который совершил великий искупительный подвиг. В Евангелии Он неоднократно указывал на необходимость труда самосовершенствования для достижения Царства Божия: «Царство Небесное силой берется и употребляющий усилие достигает Его” ( Мф.11:12 ).

Господь наш Иисус Христос проповедовал, что совершенство может осуществляться путем поста, девства, нестяжания: «А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» ( Мф.6:17–18 ); «…есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит» ( Мф.19:12 ); «Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною» ( Мф.19:21 ).

Так как Царство Небесное, по слову Божию, достигается борьбою, напряжением и неослабным усилием воли, то аналогия борцов и атлетов с их аскетизмом была применена христианскими писателями к христианской жизни, в которой христианам необходимо мужественно противостоять всем препятствиям, встречающимся на пути ко спасению. «Не знаете ли, – говорит святой апостол Павел, – что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить. Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы – нетленного. И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным» ( 1Кор.9:24–27 ). Здесь Апостол имеет в виду двоякое понимание аскетизма, а именно: в телесном, или физическом, и в духовном, или нравственном смысле.

В деле спасения участвует и благодать Божья, и свободное произволение человека, выражающееся в совершаемых им добродетелях. Этот ключевой принцип и получил в богословии название принципа синергии, т.е. содействия воли Божьей и воли человеческой в духовной жизни человека. Аскетизм – только средство к достижению христианского совершенства, а главной силой спасения служит благодать Святого Духа. Мы можем спастись, только прилагая к этому усилия. Но спасаемся не мы сами, а спасает нас Бог. Это подобно тому, как если бы нам, тонущим в болоте, кто-нибудь бросил веревку и вытаскивал нас оттуда. Тогда нам нужно было бы ухватиться и изо всех сил держаться за нее.

Аскетизм имеет своей прямой и ближайшей целью приспособить естественные силы и способности человека к восприятию воздействия Божественной благодати, сделать их органом, послушным и удобным орудием для достижения и осуществления в человеческой личности вечной жизни.

Отсюда христианское подвижничество вообще, как известного рода борьба и усилия, понимается в смысле средства, или пути к получению Царства Небесного. Один из современных греческих богословов Христос Яннарас следующим образом определяет аскезу: «Аскеза – это опыт отказа от свойственного человеку эгоистического стремления рассматривать все вещи как нейтральные объекты, предназначенные для удовлетворения его потребностей и прихотей. Путем самоограничения и подчинения общим аскетическим нормам мы преодолеваем эгоцентризм собственной природы и перемещаем ось нашей жизни, нашего «я» в сторону личного взаимоотношения с окружающим миром. Отношения же устанавливаются лишь после того, как мы действительно откажемся от внутреннего стремления к господству. И тогда мы начинаем уважать все, что видим вокруг себя, начинаем открывать, что мы окружены не просто объектами, безличными орудиями удовлетворения наших утилитарных потребностей, но сущностями, то есть плодами творческой деятельности, свойственной Личности. Мы обнаруживаем личностный характер мирских даров, уникальность логоса каждой вещи и возможность взаимоотношения с ним; в нас открывается возможность единения в любви с Богом. Наши отношения с миром превращаются в опосредованную связь с Богом – Творцом и Художником мира, а истинная полезность мира для нашей жизни раскрывается тогда перед нами как возможность постоянного приближения к Истине, как все более глубокое познание, не доступное никакой «позитивной» науке» 4 .

По определению преподобного Иоанна Кассиана Римлянина: «Подвижничество есть искусство или наука, имеющая своей конечной целью получение Царства Небесного, а ближайшей задачей – достижение чистоты сердца, без которого невозможно получить первое» 5 .

Поэтому аскетизм – путь к религиозному духовно-нравственному совершенству и соединению с Богом через планомерное и сознательное упражнение в христианских добродетелях.

Аскетика – это лествица богоподобия, к полноте которого предназначен любой человек. Аскетизм как средство к достижению навыка в добре – в христианском понимании – свойствен не только монахам, он должен быть правилом жизни для всякого христианина, возжелавшего спасения.

Аскетический подвиг необходим всегда и всем – мирянам и монахам. Отсюда термин «аскет» прилагается и к подвижнику, живущему в мире, упражняющемуся в деятельной добродетели.

Православие, признавая совершенство общехристианским требованием, считает и аскетизм общехристианской обязанностью, осуществляемой в различных формах – в монашестве и общественно-деятельной жизни. Многие последователи Христа во все времена стремились к нравственному совершенству путем аскетизма. Ведь фактически аскетика – путь к святости. И многие достигали святости. Но что такое святость? Святость или богоподобие есть красота души, предельное обожение, стяжание Святого Духа, полное преображение ветхого человека в нового, есть богочеловечество, поскольку богоподобный человек является полноценным членом богочеловеческого организма – Церкви.

Объясните значение слова «аскетизм».

Что означает принцип синергии в богословии?

Является ли аскетизм прерогативой только монахов?

Дайте определение аскетики.

Зарин С. М. Аскетизм по православно-христианскому учению. Этико-богословское исследование. СПб. 1907 (Репринт. М. 1996)., c. II.

Источники:

http://pravoslavie.ru/32898.html
http://pravlife.org/ru/content/lestvica-zachem-miryanam-chitat-tekst-dlya-monahov-asketov
http://azbyka.ru/otechnik/antropologiya-i-asketika/vvedenie-v-pravoslavnuyu-asketiku/1