Теория познания Платона. Спекулятивная философия с чистого листа

Теория познания Платона.

Резюмируя сказанное в предыдущем параграфе, какова теория познания Платона? Согласно Платону, познание – это припоминание: воспринимая вещи этого чувственного (телесного) мира, мы припоминаем идеи, на которые они похожи, которым они подражают.

То есть, мы на самом деле все знаем. Мы там были и все видели. Но забыли. Вещи, этот чувственно воспринимаемый мир в состоянии напомнить.

Из этого следует, в частности то, что мир, согласно Платону – познаваем. Человеческая душа видела идеи, образцы, согласно которым создан порядок вещей. Если принять платоновское понимание познания, то мир познаваем со стопроцентной гарантией.

Предметом познания, согласно Платону, являются идеи: познавая вещи, мы познаем в них то, подобное, что роднит их с идеями, то же, что отличает вещи от однозначной определенности эйдосов (материю), мы не познаем (она непознаваема).

В дальнейшем в истории философии платоновское понимание познания как припоминания будет соперничать и сосуществовать с противоположной ему позицией – эмпиризмом (эмпирик полагает, что познание начинается с чистого листа, с момента восприятия нашими органами чувств вещи, и никакие идеи этому восприятию не предшествуют[9]).

Платон об Эросе.

Познание имеет у Платона этический, и, можно даже сказать, мистический смысл: наверх, в божественный мир человека ведет именно разум (мышление).

Но познание, о котором говорит Платон, это отнюдь не сухое академическое умствование (оно не похоже на деятельность ученого-логика). Разум, как его понимает Платон отнюдь не чужд страсти, эротического порыва. Только эта страсть должна быть надлежащим образом направлена (а именно – вверх), она не должна оставаться слепой.

Платон проводит последовательную и настойчивую аналогию между физическим эросом /тем, что волнует животных по весне, и человека тоже/, и той разнообразной творческой активностью, на которую способен человек.

В диалоге «Пир», устами Павсания Платон говорит о том, что существует два Эрота и две Афродиты: одна Афродита Пошлая (то есть обычная). А другая – Афродита Урания (небесная).

Любовь, вызываемая Эротом Афродиты Пошлой плоха тем, что любящий такой любовью любит своего любимого, прежде всего, ради тела, а это означает, что такая любовь быстро проходит. Любящий такой любовью, любит не обязательно самое лучшее, а то, чем он может завладеть и обладать. То есть любовь Афродиты Пошлой – изрядно смешана с эгоизмом.

Любящий же любовью Афродиты Урании любит действительно лучшее – то, что лучше него. И поэтому эта любовь способна поднять человека наверх (протащить его по лестнице сущего снизу вверх).

Платон в «Пире» говорит о неком подобии лестницы. Назовем ее «лестницей Эрота». Любовь, пишет Платон, всегда начинается с любви к прекрасным телам, и это прекрасно. Но человек, взрослея, становясь мудрее, понимает, что душа прекрасней и достойней любви, чем тело. И он любит своего любимого прежде всего ради души (а потом уже ради тела).

Но на такой, вполне одухотворенной любви двух индивидов лестница Эрота у Платона не заканчивается.

Гипотетический мудрец, достигший вершины этой лестницы, любил бы в первую очередь прекрасное как таковое (идею прекрасного, то, что не где-либо, в чем-либо, но всегда и безусловно прекрасно), а того, или иного человека, – постольку, поскольку он к ней причастен[10].

Получается, направить все свое желание любить на одного единственного человека, по Платону – неправильно /этого слишком мало/. Но вершине этой эротической иерархии находится не некто, а нечто, не человек, а идея.

Любит ли этот платоновский мудрец людей? Да, очевидно, любит: достигший этой вершины, увидевший прекрасное как таковое, любит его отблески во всем сущем (распространяет свою любовь на всех и вся, а не на одного единственного человека), но прежде всего и больше всего – его само.

Платон в «Пире» уподобляет творчество зачатию и рождению, говорит о духовном «плоде», который может произвести на свет человек. У некоторых от бремени стремится разрешиться тело, а у некоторых – прежде всего душа.

И так же, как рождение обычных детей, рождение прекрасных мыслей, прекрасных слов, прекрасной музыки, или прекрасных законов требует участия двоих. Платон весьма трепетно и серьезно пишет об отношениях учителя и ученика как о неком духовном браке.

Ранее говорилось о том, что Сократ сравнивает себя с акушеркой, которая помогает душе (ученика) разрешиться от бремени. Но он же сравнивает учителя (в том числе и себя) с супругом, который оплодотворяет ученика тем, что ему надлежит в дальнейшем вынашивать.

Здесь хотелось бы сказать, что в ситуации такой творческой дружбы духовно обогащаются («рождают») оба (воздействие идет в обе стороны). Но у платоновского Сократа выходит так, что учитель ничего не получает от своего ученика, помимо наслаждения его красотой и молодостью.

Любовь, согласно Платону, есть стремление к бессмертию. Это относится и к обычной любви, и к любви, вызываемой Афродитой Небесной[11]. Все живые существа достигают бессмертия, продолжая свой род (порождая новые поколения).

Человеческой духовной активностью движет так же стремление к бессмертию. Если бы все живые существа не зачинали бы, и не порождали себе подобных, то жизнь прекратилась бы. Если бы человек не зачинал и не «рождал в прекрасном», с его душой произошло бы нечто непоправимое.

Точно так же, как тело в течении жизни постоянно восстанавливается, порождая новые клетки взамен отмершим, точно так же и душа, если бы постоянно не упражнялась бы (не мыслила и не творила бы), она бы потеряла все свои знания (все, что у нее есть) (то есть, в каком-то смысле умерла)[12].

Платон, конечно, говорит не о бессмертной сущности души, а обо всем, что душе принадлежит (прежде всего, о знаниях): будучи духовными, они, в то же время, смертны, их нужно все время вновь-рождать.

В «Пире» платоновский антагонизм души и тела несколько сглажен. Платон здесь скорее проводит аналогию между духовным и телесным.

Но для платоновской философии любви характерно следующее: он полагает, что наиболее правильным (истинным) (естественным) применением силы Эроса является не «естественное» его применение (порождение новых поколений) – сила Эрота, согласно Платону, предназначена для того, чтобы поднять душу человеческую вверх (из этого мира подобий в тот мир подлинных сущностей).

[1] Допустим, они в достаточной степени равны, чтобы ими можно было обложить клумбу, или они в достаточной степени равны, чтобы их можно было использовать в аптекарских весах.

[2] Если это понимать под «мышлением» – отнесение вещи к некоему общему понятию.

[3] Пусть смутно, но все же мы знаем, что есть добро, а что зло. Судим ведь как-то о поступках других людей и своих собственных!

[4] Платон в своих диалогах достаточно часто прибегает к образному языку, рассказывая тот или иной миф или притчу (им же, скорей всего сочиненные). С этим мы еще столкнемся.

[5] «Демиург» дословно означает «ремесленник». После Платона оно приобретает значение Бога – творца (в специфическом платоновском понимании).

[6] Жизнь в теле, это испытание, которое не все прошли с первого раза. В «Федоне» Сократ говорит, что те, кто не прожил свою первую жизнь достойно, в следующий раз рождаются женщинами. Если же и это не помогает, то в следующей жизни душа вселяется в тело того, или иного животного (в зависимости от характера человека).

[7] Так Платон в «Федоне» объясняет наличие привидений: это души людей, которые слишком сильно связали себя с этим миром своими желаниями и мыслями. Они бродят некоторое время по земле, а потом рождаются снова в каком-то новом теле. Это даже может быть тело животного. В таком случае то, в тело какого животного будет помещена душа того, или иного человека, зависит от его пристрастий в предшествующей жизни: злобный человек может родиться волком, а трудолюбивый пчелой.

[8] место, где он собирался и беседовал с учениками

[9] Об этом смотри в теме «теория познания Аристотеля», а так же «Английский эмпиризм 17-го, – 18-го веков» – теорию познания Дж. Локка и Д. Юма.

[10] «Кто, наставляемый на пути любви, будет в правильном порядке созерцать прекрасное, тот, достигнув конца этого пути, вдруг увидит нечто удивительно прекрасное по природе, то самое, Сократ, ради чего и были предприняты все предшествующие труды, – нечто, во-первых, вечное, то есть не знающее ни рождения, ни гибели, ни роста, ни оскудения, а во-вторых, не в чем-то прекрасное, а в чем-то безобразное, не когда-то, где-то, для кого-то и сравнительно с чем-то прекрасное, а в другое время, в другом месте, для другого и сравнительно с другим безобразное. Прекрасное это предстанет ему не в виде какого-то лица, рук или иной части тела, не в виде какой-то речи или знания, не в чем-то другом, будь то животное, Земля, небо или еще что-нибудь, а само по себе, всегда в самом себе единообразное; все же другие разновидности прекрасного причастны к нему таким образом, что они возникают и гибнут, а его не становится ни больше ни меньше, и никаких воздействий оно не испытывает». Платон, «Пир» (речь Сократа, Сократ пересказывает слова Диотимы).

[11] «Те, у кого разрешиться от бремени стремится тело, – продолжала она, – обращаются больше к женщинам и служат Эроту именно так, надеясь деторождением приобрести бессмертие и счастье и оставить о себе память на вечные времена. Беременные же духовно – ведь есть и такие, – пояснила она, – которые беременны духовно, и притом в большей даже мере, чем телесно, – беременны тем, что как раз душе и подобает вынашивать. А что ей подобает вынашивать? Разум и прочие добродетели. Родителями их бывают все творцы и те из мастеров, которых можно назвать изобретательными. Самое же важное и прекрасное – это

разуметь, как управлять государством и домом, и называется это уменье рассудительностью и справедливостью». Платон «Пир» (речь Сократа)

[12] «Ведь у животных, так же как и у людей, смертная природа стремится стать по возможности бессмертной и вечной. А достичь этого она может только одним путем – порождением, оставляя всякий раз новое вместо старого; ведь даже за то время, покуда о любом живом существе говорят, что оно живет и остается самим собой – человек, например, от младенчества до старости считается одним и тем же лицом, – оно никогда не бывает одним и тем же, хоть и числится прежним, а всегда обновляется, что-то непременно теряя, будь то

волосы, плоть, кости, кровь или вообще все телесное, да и не только телесное, но и то, что принадлежит душе: ни у кого не остаются без перемен ни его привычки и нрав, ни мнения, ни желания, ни радости, ни горести, ни страхи, всегда что-то появляется, а что-то утрачивается. Еще удивительнее, однако, обстоит дело с нашими знаниями: мало того, что какие-то знания у нас появляются, а какие-то мы утрачиваем и, следовательно, никогда не бываем прежними и в отношении знаний, – такова же участь каждого вида знаний в отдельности. То, что называется упражнением, обусловлено не чем иным, как убылью знания, ибо забвение – это убыль какого-то знания, а упражнение, заставляя нас вновь вспоминать забытое, сохраняет нам знание настолько, что оно кажется прежним». Платон «Пир» (речь Сократа).

Тема 4. Философия Аристотеля.

Не картине Рафаэля «Афинская школа» в центре – Платон с Аристотелем. Рука Платона поднята, он показывает наверх, аристотелева же – вытянута горизонтально, он указывает на середину. И тот, и другой жест не случайны.

Философия Платона вся подчинена этому вектору «вверх» (структурирована по вертикали). Платона интересует, прежде всего, человеческая душа и то, как она может подняться по лестнице сущего из этого мира (вещей) в тот мир (умопостигаемый).

Аристотелев интерес устремлен в первую очередь на мир, на совокупность сущего. Аристотель хочет осмыслить этот универсум, произвести классификацию всего имеющегося в нем.

У Аристотеля мир один, и человек в нем, в принципе, на месте.

Теория познания Платона

Рассмотренный логический аспект учения об «идеях» вводит нас в учение Платона о познании, а так же теория познания Платона опирается на его учение о душе, так как познавать может только тот, у кого есть душа.

Платон разрабатывал сократовское наследие в период упадка афинского города-государства. Афины терпели унизительные военные поражения и страдали от неудачного политического руководства, тогда как многие, подобно софистам, оспаривали обоснованность любых попыток найти незыблемое и прочное знание. Эпистемология, или рассуждение о природе знания, имела решающее значение для величайшего воспитанника Сократа, так как, если нельзя отличить истинное знание от ложного, невозможно и продвинуть сократовское исследование ценностей и души. В немалой мере Платон стремился создать общественную и политическую стабильность, укоренив их в нравственных и духовных абсолютах.

Платон вступил в диалог со своей эпохой и со своими предшественниками, и некоторые из важнейших его идей стали следствием попытки решить эпистемологические проблемы, завещанные ему великими мыслителями прошлого. У Гераклита Платон заимствовал мысль о том, что чувственный мир находится в постоянном потоке становления и не может выступать объектом устойчивого и истинного знания. Платон разделял пифагорейскую страсть к математики, как методу постижения вечных истин, и их положения о взаимосвязанности всех частей природы. Подобно пифагорейцам, путем к спасению он считал очищение души от ограничений материй. Пифагорейская теория перевоплощения также оказала своё влияние на Платона .

Мыслителем, оказавшим на Платона самое большое влияние после Сократа, был Парменид (ок. 450 г. до н.э.). Парменид первым привлек внимание к основному вопросу греческой метафизики: какова природа истинного бытия? Чтобы ответить на этот вопрос, Парменид тщательно рассмотрел природу становления, развития и роста. Он заключил, что, вопреки показаниям наших чувств, становление невозможно; разум подсказывает нам, что все сущее есть, а несущего не существует. Таким образом, по Пармениду, налицо только две фундаментальные категории реальности — бытие и небытие .

Размышляя над учениями Парменида и Гераклита, Платон установил взаимосвязь между категориями устойчивости и неустойчивости, единства и многообразия — словом, неизменного и становящегося. Все это было сведено им к проблеме одного и многого. Итак, что в мире становления остается незыблемым? Или, другими словами, что в изменчивом остается неизменным?

По Платону, знание возможно не для всякого, а разум созерцает мир неизменных идей. Философия, которая дословно переводится как любовь к мудрости, не возможна ни для того кто уже обладает истинным знанием (то есть для богов, так как богам незачем стремиться к знанию : они уже находятся в обладании знанием), ни для того кто совсем ничего не знает (например для невежд, невежда, довольный собой, не думает что он нуждается в знании, не понимает всей меры своего невежества) .

Образцом для него была математика, наглядно показывающая истину, стоящую вне эмпирического мира. Форма (или идея) треугольника сохраняет самотождественность, хотя она может проявиться в этом или том треугольнике. Согласно Платону, бытие, или вся совокупность сущего, имеет уровень, подверженный вечному становлению, которое подобно бегущему потоку; в то же время оно обладает устойчивым уровнем, подобным руслу реки, который поддерживает постоянно сменяющийся поток.

В «Теэтете» Платон задается целью опровергнуть ошибочные теории о природе знания. Здесь, как и в «Федоне», он критикует точку зрения софистов, утверждавших, что знание — это только восприятие. Он опровергает в высшей степени субъективистский взгляд, по которому все, что кажется истинным индивиду, является ввиду этого истинным. Будь это так, возражает Платон, ни об одном человеке нельзя было бы сказать, что он превосходит другого мудростью. Будь это так, будь каждый мерилом собственной мудрости, тогда как могут странствующие наставники, софисты, притязать на то, что они обучают мудрости? По Платону, чувства не дают нам полной картины реальности. Необходима рациональная рефлексия, суждение, исправляющее обманчивый чувственный опыт (как в случае с палкой, которая кажется в воде изогнутой, хотя мы знаем, что это не так). Платон доказывал, что разум судит о сходстве или несходстве двух чувственных впечатлений. Способность считать что-то более или менее равным, более или менее прекрасным предполагает наличие фундаментальной нормы равенства и красоты. Таким образом, все, что мы видим, слышим, пробуем на вкус, ощупываем, чуем, подвержено постоянным изменениям, тогда как истинное знание, на взгляд Платона, является знанием прочного и неизменного. Иметь истинное знание, значит иметь непогрешимое знание реального, а реальное может быть схвачено только с помощью ясного, исчерпывающего определения.

В знаменитом отрывке из «Государства» Платон приводит сравнение с линией, позволяющее ему разделить все знание на область мнения и область подлинного знания . Мнение относится к частному (например, к частному проявлению справедливости), тогда как знание направлено на всеобщее (таково, например, знание сущности справедливости, применимое ко всем случаям, выступающее в качестве нормы для частных ее проявлений). По Платону, мнения могут быть поколеблены критикой или противоречащими им фактами, чего не может произойти с истинным знанием.

В «Государстве» он пробует разъяснить свою идею, выделив четыре ступени познания, каждой из которых соответствует свой класс объектов. Низшая ступень — область чистой гадательности, чьими объектами являются образы сновидений или отражения на воде.

Более высокую познавательную ступень образует вера, или мнение, когда можно уже отличить материальные предметы от их отражений. На этой стадии человек уверенно ориентируется в мире, полагаясь на чувственный опыт. Только поднявшись еще выше, до уровня рассудка, мы обретаем знание — только перейдя, так сказать, от конкретной лошади к сущности, «лошадиности», делающей всех лошадей похожими друг на друга и отличными от людей или других животных.

Однако, чтобы возвыситься до высшего первоначала, необходимо сделать еще один шаг. При восхождении к знанию каждая ступень поднимает на более высокий уровень абстракции, уводя все дальше от частного и постоянно приближая к всеобщему; от тени лошади — к специфической лошади — к «лошадиности» — к фундаментальному первопринципу, объемлющему все биологическое существование.

По Платону, общее понятие — это не субъективная, но объективная сущность вещей. Универсалии являются объектами мышления; «лошадиность» и «треугольность» открываются, а не творятся, мыслящим умом. Таким образом, идея блага есть то, что делает все вещи благими.

На трудности, возникающие при определении местоположения этих идей, указал ученик Платона Аристотель, критиковавший воззрение, по которому формы существуют отдельно от конкретных чувственных вещей, где-то «вне» предметов и ума всякого мыслящего субъекта. Аристотель сурово критиковал учителя, потому что ему было непонятно, каким образом идея человека или идея треугольника могут быть «вещами», существующими отдельно и помимо действительно существующих людей или треугольников. Язык самого Платона нередко подкрепляет критику Аристотеля. В «Федоне», чтобы подчеркнуть объективность понятия, Платон заявляет о том, что идеи существуют в сфере, отдельной от чувственного мира, тогда как в позднем «Тимее» вещи называются «копиями» идей. Однако рассуждения об отдельном существовании форм не могут быть втиснуты в пространственный язык, так как идеи не могут находиться в «некотором месте» — они нематериальны. Иметь местоположение в пространстве и времени — состояние, возможное только для тел.

Согласно общепринятому толкованию Платона, идеи отличны от конкретных чувственных вещей. Они являются тем, что ум знает как объект мышления, тогда как чувственный мир может быть объектом только чувственного опыта. В «Тимее» воображение Платона рисует Демиурга, творящего материальную вселенную по образцу идей, изображенных как самостоятельные объекты, не зависимые от творца материального мира. Таким образом, время есть подвижный образ вечности. Мышление же это независимый от чувственных восприятий абсолютно самостоятельный процесс припоминания, и только оно дает знание идей.

blog.rudnyi.ru/ru

Свежие записи

Рекомендую

Ссылки

Спекулятивная философия с чистого листа

Я завершил прослушиваение книги Макса Тегмарка Наша математическая вселенная (Max Tegmark, Our Mathematical Universe). Могу рекомендовать книгу всем, кто хочет узнать, чем занимаются физики-космологи. Книга написана в виде персональной истории человека, который наконец-то узнал как устроен мир. Книга написано хорошим и доступным для понимания языком и в то же время в ней на неплохом уровне разбираются многие модные идеи современной космологии. Значительная часть книги посвящена оригинальным взлядам автора. Следует отметить, что Макс Тегмарк является профессором престижного Массачусетского технологического института США (MIT).

Название моей заметки связано с тем, что Макс Тегмарк рассматривает устройство мира и при этом он похоже не в курсе, что до него над этим вопросом ломали голову многие поколения философов. Стивенс Хокинг в своей книге Высший замысел заявил, что философия умерла, поскольку философы не могут понять достижения современной физики. Наверное поэтому Макс Тегмарк взялся за решения философских вопросов строгим научным путем без оглядки на устаревшие взгляды философов.

Поскольку Тегмарк излагает свои идеи без оглядки на других, ему удается построить достаточно стройную картину мира. С моей точки зрения, книга Тегмарка полезна именно благодаря этому обстоятельству, поскольку теперь возможно использовать построенную Тегмарком картину мира в рамках сравнительного обсуждения альтернативных картин мира.

Проиллюстрирую подход Тегмарка к решению вечных вопросов на примере соотношения математической модели и реальности. С одной стороны мы не сомневаемся в существовании реальности, которая существовала сама по себе до происхождения человека. С другой стороны, законы физики, выраженные математическими уравнениями, прекрасно описывают наблюдаемую нами реальность от уровня видимой вселенной до уровня микрочастиц. Что из этого следует? Можно ли в реальности найти нечто, что невозможно выразить языком математики? Ответ Тегмарка заключается в том, что успех науки показывает нам, что абсолютно все можно выразить языком математики и как следствие реальность представляет собой не что иное, как математическую структуру. Соотвественно, Тегмарк предлагает понимать название своей книги в буквальном смысле слова.

Еще несколько заключений об устройстве мира в рамках представлений Макса Тегмарка:

• Время это иллюзия, поскольку математическая структура вечна и неизменна.
• Существуют другие математеческие структуры и это приводит к выводу о существовании параллельных миров четвертого уровня.
• Параллельные миры первого, второго и третьего уровня существуют в рамках математической структуры, соотвествующей нашей вселенной, которая на самом деле состоит из множества вселенных.
• Параллельные миры второго уровня соотвествуют вселенным с разными законами физики (карманная вселенная, pocket universe).
• Параллельные миры первого и третьего уровня соотвествуют вселенной с одними законами физики. Наблюдатель может узнать законы физики, но у него возникают проблемы с тем, чтобы узнать, в каком из миров первого и третьего уровня он находится.

Несколько соображений по этому поводу.

1) Книгу Макса Тегмарка следует использовать при обсуждении вопросов о отделении науки от псевдонауки и лженауки. Тем, кто знает как провести линию демаркации, следует подсунуть книгу Тегмарка и попросить объяснить к какой из этих категорий следует отнести идеи профессора Массачусетского технологического института, которые кстати уже опубликованы в научных журналах. Было бы крайне интересно получить на этот счет заключение комиссии РАН по борьбе с лженаукой.

2) Книга дает хорошую возможность проследить как позиция здравого смысла при переходе определенной границы приводит к следствиям, которые отрицают исходный здравый смысл. Эти границы размыты, но их вполне можно определить в рамках прагматизма. Например рассмотрим два противоположных утверждения:

• А) Фундаментальная реальность является математической структурой.
• Б) Фундаменатльная реальность не является математической структурой.

Есть ли разница с точки зрения практических действий между двумя утверждениями выше? Очевидно, что нет. Можно сказать А), можно сказать Б). Однако в любом случае придется идти на работу и там зарабатывать деньги. Богатых бездельников в расчет не берем, хотя даже в этом случае разницы в следствиях между А) и Б) не найти.

3) Увлечение Тегмарка математическими структурами связано с тем, что по его мнению при использовании математический уравнений можно избавиться от неоднозначности человеческого языка. Вспомним классическое утверждение

«Даже если ваше объяснение настолько ясно, что исключает всякое ложное толкование, все равно найдется человек, который поймет вас неправильно.»

Тегмарк похоже считает, что законы Мэрфи в случае уравнений математики не действуют. Что ж, «жизнь таких сама накажет строго».

4) В конце книги Тегмарк возвращается на Землю и замечает, что мы живем далеко в неидеальном обществе. Он видит, что существуют мощные антинаучные силы, которые угрожают развитию общества. Как следствие Тегмарк призывает to make a difference (сделать доброе дело). Каким образом человек, живущий в рамках вечной и неизменной математической структуры, может на что-то повлиять, осталось без объяснения. В целом последняя глава удивила меня своей наивностью. Тегмарк похоже неисправимый космический мечтатель.

Источники:

http://studopedia.ru/18_19847_teoriya-poznaniya-platona.html
http://m.studwood.ru/958787/filosofiya/teoriya_poznaniya_platona
http://blog.rudnyi.ru/ru/2015/07/spekulyativnaya-filosofiya-s-chistogo-lista.html