Отец олег теор биография. Олег Тэор: Беда заставляет посмотреть на жизнь объективно

Олег Тэор: Беда заставляет посмотреть на жизнь объективно

О трудностях и заботах православного священника, о вере, прихожанах и служении – в интервью с главным воинским батюшкой Пскова

Утро. Солнце чуть золотит верхушки деревьев, озаряет теплым светом небесно-синие церковные купола. Звучно гудят колокола. Начинается служба. Священнодействует в храме Александра Невского сухонький батюшка – протоиерей Олег Тэор. Когда-то, лет 20 назад он служил здесь же, но под открытым небом. Тогда в божьем доме был устроен военный склад с неприкосновенным запасом аптечек.

Храм, построенный в начале 20-го столетия как полковой, в эпоху революционных свершений чуть было не разрушился до основания. Крыша прохудилась, внутреннее убранство исчезло. Крепким оставался лишь фундамент, да стены стояли. На ремонт ушло три года. В народе говорили, что это была самая быстрая реставрация в то время. А отец Тэор уверен, возрождению церкви помогли регулярные богослужения, ведь двери храма с начала 90-ых никогда не закрывались. Когда велись работы, служили на улице – и в дождь, и в холод. Быстро сложилась своя община, в основном это военнослужащие, их жены и дети. Несколько лет назад главный воинский храм Пскова отметил свое столетие, а его бессменному настоятелю на днях исполняется 70 лет.

О вере

– Отец Олег, как раз в те годы, когда вы стали настоятелем храма, произошла кардинальная смена отношения к религии, к церкви. Долгое время церкви были закрыты, а потом народ чуть ли не валом повалил креститься, причащаться. Это нормальная ситуация?

– Да, конечно, потому что в советское время преследовали за веру. Помню, тех, кто крестился или венчался, даже из институтов отчисляли. Это после перестройки стало поспокойнее, люди смогли в церковь ходить.

– А когда за утешением чаще люди приходили?

– Всегда. И когда я храм Александра Невского открыл, многие вспоминали, как я к их родителям приходил домой причащать или исповедовать. А потом сами стали приходить крестить своих детей, венчаться.

– Говорят, что по-настоящему верующих немного, менее 5%. Люди зачастую подменяют внутреннее внешним, бегут как в Скорую помощь.

– Бывает и так. Но человек все же на что-то надеется, когда идет в храм. А по-настоящему надо жить и ходить по заповедям. Шесть дней работать, а седьмой – господу посвятить.

– Верно ли, что к вере чаще приходят после какой-то беды?

– Да. И бывает, что именно беда заставляет посмотреть на жизнь объективно. Часто человек живет, не задумываясь. Проводит время в наслаждениях или хватается за временные блага, не замечая горя и бед других людей. А когда приходит беда, он понимает, что здесь на Земле жизнь временная, а есть и вечность. И что после себя важно оставить не только слова, но и добрые дела, которые доживут до страшного суда Господня, до кончины мира.

– Только ли трагедия может сподвигнуть человека прийти к вере?

– Необязательно. Приходят и в радости. Мне один человек рассказывал, что когда был в Иерусалиме у гроба Господня, он почувствовал что-то такое необыкновенное. И после этого стал с более глубокой верой относиться к святыням. Такое случается, когда люди бывают на святой горе Афон или в других святых местах.

– Нисходит благодать?

О прихожанах

– С какими бедами к вам чаще всего приходят?

– Чаще всего это или измена в семье, или большие кредиты. У детей свои горести – двойка или обидел кто-то. Зато и радуются они легко. Когда пятерки получают или на соревнованиях побеждают.

– Что вы советуете людям? Есть какой-то универсальный совет?

– Универсального совета нет, в каждом случае рекомендую что-то конкретное. А всем советую жить разумно, не обижать никого, быть добрыми, сохранять семью, воспитывать детей, видеть себя со стороны.

– Встречали отчаявшихся, разуверившихся людей?

– Больше мне приходилось с верующими беседовать. Но встречал и таких. А сложнее всего с теми, кто веры не имеет. Человек упорствует в своем неверии, и только сам от этого страдает. Как пьяница, который пьет и не бросает, а мучается и сам, и дети его страдают. А кто верует – тот ищет пути, чтобы изменить жизнь.

– Получается, что помочь человеку может только он сам?

– Да. И часто бывает, что после разговора со священником меняют свою жизнь. Я знаю нескольких человек, которые были пьющими, и наркотики употребляли, а потом бросили. И до сегодняшнего дня они глубоко верующие люди. Очень часто приходят в храм, просят молитвенной помощи против этого недуга – пьянства и наркомании. Молимся. И Господь им помогает.

– Про вас говорят, что у вас есть провидческий дар…

– Да нет, я просто объясняю, предупреждаю человека, что может произойти, если он пойдет по той или иной дороге. Просто исполняю долг священника.

– Ведь старец Николай с острова Залита завещал вам принять старчество. Он говорил: «Меня не будет – будете ходить к отцу Олегу».

– Да, он народу так говорил. Многие идут, паломники часто приезжают.

Об армии

– Примерно год назад вы были назначены помощником командира 76-ой дивизии по работе с верующими военнослужащими. Много среди десантников верующих?

– Судите сами. Несколько дней назад мы служили в полях, тогда было, наверно, больше ста причастников, а может и около двухсот.

– Многие новобранцы хотят в армии покреститься?

– Да, иногда бывает, что и десятками крестятся. Говорю им, чтобы жили по закону Божьему, были отважными, не обижали никого, и были довольны службой. В армии еда простая, выбора особого нет, но сытная. На то и армия.

– К вам приходят солдаты исповедоваться, жалуются?

– Да. Но что сделаешь. Без труда – не вынешь и рыбку из пруда, тем более у военных такая служба. Однако им недолго служить, год быстро проходит.

– Все равно тяжело…

– В армии юноша мужает, становится мужчиной. Он учится ценить своих родных и близких, учится жить в коллективе. Это очень важно. А если судьба забросит служить его далеко от малой родины, он научится ценить и любить свой родной край.

– А вы служили?

– Да, в военно-морской базе в Кронштадте.

– Как вам давалась армейская служба?

– Часто с Божьей помощью. Мы все были разные, даже разных вероисповеданий, но были очень дружные. Уже после армии я заочно окончил семинарию.

– Что волнует современных солдат?

– Понимают, что жизнь прожить – не поле перейти, бывают сложности. Поле и то неровное, бывают и камни, и грязь, и пыль. Несут тяготы службы с честью.

О служении

– Как можно описать отношения священника и прихожанина? Как отца и сына? Или как учителя и ученика?

– Да, можно и так. Священник имеет больше опыта. Иногда мне в один день приходилось крестить младенца и отпевать покойника, потом венчать новобрачных и идти к умирающему в больницу. Практически сразу можно увидеть и радость, и горе.

– Наверно, радоваться чужому счастью проще, чем сопереживать горю?

– Да, а что сделаешь, надо с любовью идти к людям. Черстветь душой не приходится. Помогает в этом любовь Христова и любовь тех святых людей, праведников, которым мы подражаем – это и Иоанн Кронштадский, Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский.

– Ваше служение просто, легко дается или наоборот? Тяжела эта ноша?

– Бывает и радость. Иногда бывает и усталость от продолжительных дней службы или от простуды, чем я часто страдаю. Но Господь все покрывает, всегда дает радость.

– Вы своей жизнью довольны?

– Доволен, слава Богу. Сейчас самое главное построить новые здания, чтобы было где разместить библиотеку и музей, чтобы была возможность открыть воскресную школу и трапезную для детей из малоимущих семей. К сожалению, у нас нет спонсоров, поэтому стройка длится не первый год. Надеемся завершить с Божьей помощью.

– А лично себе чего бы пожелали?

– Сам я – частичка этой церковной жизни, жизни народа, ведь Церковь и народ – это все одно.

– Тогда, каким бы вы хотели, чтобы был народ?

– Чтобы люди стали лучшее, трудолюбивее и добрее.

Кстати

При храме работает библиотека, в фонде которой более 30 тысяч книг и периодических изданий. В ее основе – православная и краеведческая литература, аудио- и видеозаписи. Специальный раздел посвящен житию святого благоверного князя Александра Невского, житиям псковских святых. Самые старые книги – богослужебные, датируемые XVII и XVIII веками.

В церковном музее хранятся иконы, церковная утварь, рукописные и печатные церковные книги, коллекции пасхальных яиц, личные вещи воинов-десантников, погибших во время военных конфликтов в горячих точках. Особый интерес представляют Ветхий завет с пометками Николая II, ряса и киот Иоанна Кронштадтского, ряса старца Николая Гурьянова с острова Залита.
Автор: Елена Ковалева Фотограф: Андрей Степанов

Псков. Отец Олег Тэор

В Псков мы попадаем каждый раз, когда направляемся в Печоры. Но вначале мы проезжали его, направляясь прямо в Печоры. Позднее мы оценили благодать этого святого города.

Однажды я пила чай с настоятелем Софийского собора в Новгороде протоиереем Анатолием Малининым. Я рассказала ему, как паломники любят Новгород. Сам он был родом из Пскова и сказал мне: «Что Новгород, здесь только пять действующих храмов, а в Пскове четырнадцать». Это было давно. Теперь многое изменилось, и паломники полюбили Псков. Мы всегда посещаем Троицкий собор. Это один из самых красивых храмов в России. В Пскове очень много старинных церквей, а вокруг Пскова столько святынь, что перед каждой поездкой задумываешься, что посетить на этот раз. Но есть одно место, куда мы всегда стремимся. Это храм Александра Невского. Храм был построен для военных в начале ХХ века. Он и сейчас военный храм. Настоятель этого храма протоиерей Олег Тэор. Это замечательный священник, которому старец Николай с острова Залита завещал принять старчество. Он говорил: «Меня не будет – будете ходить к отцу Олегу».

Вот уже 17 лет мы ездим к нему покаяться в грехах, получить мудрый совет. Здоровье у отца Олега слабое, но вы никогда этого не увидите. Внимательный и доброжелательный, он всегда найдет нужное слово для каждого человека. Одна паломница при мне вышла обиженная на отца Олега. Она ненавидела свою невестку и надеялась, что отец Олег примет ее сторону, а он сказал ей только «Иди и молись».

Отец Олег всегда окружен молодежью. В храме Александра Невского поют два детских хора, много детей посещают воскресную школу. Но особенно много вокруг него солдат из Псковской десантной дивизии. Отец Олег для них как отец, к которому они все тянутся. Во время чеченской войны Отец Олег сам побывал в Чечне, он духовно поддерживал солдат. Сохранилось много фотографий его пребывания на Кавказе. При храме Александра Невского есть музей, где выставлены фотографии всех погибших на войне в Чечне. Смотреть на эти снимки очень тяжело, одно утешение, что Господь их не оставит. Отец Олег рассказывал мне, как тяжело ему было, когда вскоре после его поездки на Кавказ, ему привезли из Чечни 72 гроба для отпевания.

Я знакома с отцом Олегом вот уже 17 лет. Когда я впервые попала в храм Александра Невского, он был просто в жалком состоянии. Крыша текла, намокшая штукатурка грозила свалиться на головы молящихся. Из алтаря во время дождя выносили до 80 ведер воды. Храм этот был вымолен отцом Олегом и прихожанами. В годы безбожия это был военный склад, и военные не спешили расставаться с церковным имуществом. Верующие каждый день в течение месяца обходили его крестным ходом, и каждый день служили акафист Божией Матери. Сейчас это прекрасный храм, полностью восстановленный и снаружи и изнутри. Я была свидетелем, сколько труда это стоило, как трудно было собрать средства на восстановление. А ведь это не единственный храм, который восстановил отец Олег. Храм в Выбутах на родине св.Ольги, еще не так давно был в запустенье, а теперь в нем регулярно проходят службы.

Живет отец Олег в маленьком домике возле церкви. Этот дом забит разными нужными вещами: строительными материалами, книгам и, одеждой для нуждающихся, так что пройти можно с трудом. Еле место для спанья остается. Однажды мне сказали: «Проходите, Вас батюшка ждет в бане» Честно говоря, я была несколько смущена таким приглашением. Но баня, пристроенная к домику, оказалась совсем сухая, там было очень тепло и тихо, и можно было спокойно поговорить. В доме у батюшки всегда многолюдно. Добровольные помощники окружают его. Он, как генерал, раздает всем поручения, постоянно звонит телефон. А для себя у него нет времени. Живет он очень скромно. Квартира, выделанная ему, давно превратилась в гостиницу для людей, приезжающих к нему издалека. А едут к нему из разных концов. Недавно мы познакомились с женщиной, приехавшей из Ямало-Ненецкого округа и с группой паломников из Белоруссии. И что удивительно для всех готов и стол, и дом. Люди вокруг отца Олега всегда очень дружелюбны и гостеприимны. Каждая встреча с ним – это праздник для души.

Добрый пастырь 44 . Протоиерей Олег Тэор

Познакомились мы с отцом Николаем тридцать лет тому назад. Я еще не был тогда священником, просто трудился в его приходе, в Самолве, где около храма похоронен его отец. Впоследствии я побывал и в тех деревнях, где прошло детство отца Николая.

Несколько раз отец Николай посылал весть, чтобы я к нему приехал. В то время расписание катеров было таково, что на острове можно было пробыть не более полутора часов. В мой первый приезд батюшка примерно за пятнадцать минут дал мне очень ценные рекомендации для диаконского служения, к которому меня готовили. Эти рекомендации никто до отца Николая не догадался мне дать. Он не только заботливо объяснял и показывал все нужное для практики, но и меня заставлял за ним повторять. Такое внимание очень тронуло меня и надолго запомнилось. Я стал часто приезжать к отцу Николаю. Подолгу оставался у него, ночевал, старался все фотографировать. Отец Николай показывал мне свои фотографии, грамоты, стихи. С конца 1970-х годов я стал ездить к старцу Николаю на остров, иногда виделись и в Пскове – в Троицком кафедральном соборе, где я много лет служил.

В храме святого благоверного князя Александра Невского, который мы восстанавливаем с 1992 года старец Николай не бывал. Хотя можно сказать, что восстановление храма и вообще все духовническое служение за прошедшие годы проходило по молитвам старца. Я не только ездил на остров за советом по поводу строительных и пастырских дел, но и часто получал от старца предупреждения о каком-то искушении, – в посланном с острова письме.

Сохранилось немало писем старца – в основном это поздравления с большими праздниками. Характерно обращение старца к адресату: «Боголюбезнейший отец Олег!» И заключение: «С любовью к вашим боголюбиям. Протоиерей Николай». Теперь даже обрывки бумаги, на которых писал письма старец («батюшка экономил бумагу»), стали реликвией. И каждое слово, написанное старцем, служит отражением его благородной и тихой жизни. Отец Николай был очень скромный.

У отца Николая была, можно сказать, детская простота и чистота. Он очень любил и ценил красоту. Хорошо понимал искусство: поэзию, музыку. Сам сочинял стихи, хорошо играл на фисгармонии, очень красиво пел духовные песнопения. У меня сохранились некоторые записи. Я очень переживал, чтобы стихи его не пропали, потому что они были напечатаны на машинке в единственном экземпляре. Рад, что они сейчас вышли в свет.

Батюшка очень любил природу. Насадил множество деревьев, украсив пустынный до него остров, который почти не посещали даже птицы. Мы часто поливали с ним эти деревья. Тогда они были еще маленькие. Саженцы он привозил или получал из самых разных мест. Ему их присылали отовсюду. Везде его знали и очень уважали. Некоторые цветы он получил из Эстонии, из Тартусского университета.

Зимой отец Николай кормил птичек, которые стали жить на острове. Под его окнами всегда было развешено сало. Зная батюшкину любовь ко всему живому, к птицам, мы тоже приносили для них хлеб. Но от тех же птиц отцу Николаю приходилось спасать свои деревья, так как большие птицы садились на их верхушки и ломали. Были целые недоразумения по этому поводу.

Присутствовал я и на литургиях, когда служил отец Николай. Служил он красиво, хорошо, благодатно. Часто читал народу или говорил поучения. Храм у него освещался только свечами и лампадами. По приезде он сам срезал электрическую проводку.

Помню, как во время проскомидии, на которой была гора записок, я спросил, сколько частичек вынимать из просфор. Он сказал, что в одной мучинке – миллион частичек. Но поминал он всех, о всех молился. Много к нему ездило народу, оставляли записки, и всех он помнил. Ходили к нему и мать моя, и тетя. Однажды отец Николай показал моей тете записочку, которую она написала несколько лет назад. Значит, он продолжал молиться об этих душах. Раньше клирос у него пел тихо, скромно, потому что было оскудение в верующем народе, и мало кто шел работать в церковь. В советское время было даже запрещено звонить в колокола по церковному обычаю. Звонили либо в туман, либо во время бедствий. Однажды был случай, когда во время чтения Евангелия зазвонил колокол. Мы с отцом Николаем поразились, но оказалось, что где-то пожар.

Батюшка был нестяжательным и очень воздержным в жизни. Церковное хозяйство он вел экономно, никогда ничего не выбрасывал. Сам все мастерил, пек просфоры. Всегда имел запас для богослужения: масло, кагор, свечи и прочее. Но при этом помогал нуждающимся храмам.

Когда я трудился на одном заброшенном приходе, который из-за нехватки средств на ремонт должен был закрыться, отец Николай старался оказать мне посильную помощь, даже если сам не имел средств. Например, он смастерил и подарил в храм лампады, очень красивые, на цепях, искусно сплетенных из медной проволоки. Их было около десяти. К сожалению, они не сохранились, так как я оставил их в том храме. Храм не отапливался. Зимой мне было там очень холодно, особенно, когда в родительский день приходил в четыре часа утра совершать проскомидию. Зная это, отец Николай подарил мне свою шубу – особую зимнюю рясу на меху, с деревянными застежками.

Помогал отец Николай и молитвами, и советами. Он не только мне лично говорил все, что нужно, но, бывало, и через кого-нибудь неожиданно передавал совет, как поступить. При этом другие ничего об этом не знали. Батюшка чувствовал и прозревал все мои трудности. Подобных отцу Николаю я пока еще не встречал, хотя знаю много опытных духовников, у которых также получаю помощь в трудных духовных случаях.

Батюшку я оценил с первой же встречи и очень почитал его всегда. Меня удивляла его прозорливость. Он предвидел многое и, если нужно было, говорил то, что потом сбывалось. Например, был такой случай. Отец Николай всегда помнил о смерти, о своей к ней подготовке, часто говорил на эту тему и наказывал, в чем его хоронить. Однажды он обещал одной своей духовной дочери, что она будет на его похоронах. Другая, по имени Антонина, тут же заявила: «И я буду, батюшка. Обязательно приеду». А он так прикровенно и говорит: «Да нет, ты дома будешь». И оказалось, что эта Антонина умерла. А та, которой было обещано присутствовать на похоронах, действительно там была. И мне батюшка говорил, что я его похороню. Так и вышло.

Сейчас я тоже чувствую его молитвенную поддержку. Бывает, что, когда его поминаю, мне идет помощь. Отец Николай имел и дар исцелений. Молитва его была очень действенной. Одна его духовная дочь так тяжело заболела, что врачи признали рак. Она себя чувствовала очень слабо, лицо ее было бледное, прозрачное. Работала она на тяжелой работе, где ей приходилось иметь дело с вредными для ее здоровья химикатами. Врачи рекомендовали ей перейти на другую работу. Но отец Николай не благословил. Больная послушалась. Прошло уже много лет, а она, по молитвам батюшки, поправилась и живет до сих пор. Когда я сильно заболел, отец Николай тоже очень убежденно уверил меня, что Господь исцелит. И действительно, я исцелился.

Все, что делал отец Николай, было направлено на спасение людей. Всех он любил и жалел, покрывая любовью и тактом людские немощи. Так, батюшка, обличая, часто шутил или говорил иносказаниями. Бывало, чтобы указать чей-то грех или кого-то наставить, он пел духовные стихи на нужную тему. Даже когда угощал гостей, не обходился без каких-то скрытых намеков или наказов. В последние годы все почему-то сахарным песком угощал. Зачерпнет и даст, потом еще зачерпнет и даст.

Отец Николай был очень доверчивый, хотя и видел людей насквозь. Доверчивость эта исходила из его доброты и милосердия, из веры в то, что человек обязательно исправиться, что все будет хорошо. Он всем подавал такую надежду на исправление. Даже самого горького пьяницу жалел. Увидит такого, подойдет и поговорит с ним, или просто потреплет за волосы.

Он старался привить своим чадам память о смерти. Говорил, что если бы люди знали, что им уготовано, то они вели бы себя по-другому. Часто он для вразумления и наглядности показывал гостям икону Страшного суда, объясняя ее и напоминая о возмездии за грехи. Наставлял очень убежденно, евангельскими словами и примерами. Указывал на изображении, где и за какой грех человеку предстоит мучиться. Это многих отрезвляло и заставляло задуматься и помнить всегда о смертном часе.

Батюшка был верным служителем и послушным сыном Русской Православной Церкви, строгим исполнителем ее уставов, хранителем догматов. Он был исповедником Христовым и противником смут и расколов.

Цит. по: Не прощай, а здравствуй. Воспоминания о старце Николае Гурьянове. Изд. 2-е. М., 2004. С. 50 – 55. Печается с разрешения протоиер. Олега Тэора с его устными добавлениями в текст.

Источники:

http://pravdapskov.ru/rubric/17/11220
http://www.proza.ru/2011/03/05/1631
http://azbyka.ru/otechnik/Nikolaj_Gurjanov/starets-protoierej-nikolaj-gurjanov/22