Монастырь на Кавказе. репортаж из паломничества

Северная Осетия: Волгоградские паломники побывали в самом высокогорном монастыре России. Репортаж

В пятницу в 17 часов вечера, после молебна отправляемся в путь от Свято-Духова монастыря. Мы это 18 паломников и гид Екатерина. В основном все люди бывалые, имеющие опыт поездок, когда из трех ночей две проводишь в автобусе.

Наш путь, начертанный Волгоградским паломническим центром Волгоградской епархии, лежит в Северную Осетию. Я в Волгограде недавно, и слабо представляю, по каким местам мы будем ехать. Уже на первой остановке в меню появились незнакомые слова: жижиз, махан, курзе. Продавец объясняет, что это чеченские блюда, но мы еще в Волгоградской области. Однако Кавказа напоминает о себе.

На следующей остановке уже сама спрашиваю: где мы? Молодая симпатичная продавщица в придорожном кафе отвечает: в Кабардино-Балкарии. Она интересуется, куда и зачем мы едем. Объясняем, что мы паломники из Волгограда. Едем поклониться православным святыням в Северную Осетию.

Девушка дружелюбно рассказывает, что недавно была в Москве, и ходила к Матронушке в монастырь на Таганке. Сама она мусульманка. Ее мама работает бухгалтером в какой-то организации по мелиорации и раз в квартал ездит в Москву с отчетом. Мама любит заходить в московские православные храмы, потому что там красиво.

У Матронушки моя собеседница вначале набрала святой воды в 5-литоровую пластмассовую бутылку, а потом уже встала в очередь. Так и продержала бутылку в руках, боясь поставить на землю. Какая-то женщина ей объяснила, что воду можно было и потом набрать, но она уже достояла до конца. Еще привезла домой лепестки цветов, которые раздают в монастыре. Теперь мама их заваривает и зовет соседок пить чай.

Мое паломничество начинается неплохо.

Наш комфортабельный микроавтобус смотрится очень изысканно на фоне огромных фур. Их на дороге много. Фуры проносятся с ревом в обе стороны. Через четыре часа проезжаем Элисту, потом Минеральные Воды, Пятигорск, Буденновск… И вот уже рукой подать до Северной Осетии. С рассветом на указателях появляется слово Владикавказ, но не доезжая его, сворачиваем в сторону гор.

Куртатинское ущелье

Как пишут в рекламных буклетах Куртатинское ущелье, одно из живописнейших в Северной Осетии-Алании. Его протяженность более 50 километров. Дорога стремится все выше, а на дне ущелья ревет река Фиагдон. Поселки носят название реки: Нижний Фиагдон, Верхний Фиагдон. Конечно, за те века, что впечатлительные россияне писали о Кавказе, накопилось немало словесных клише. Одно из самых распространенных: воздух хрустальный. Но он действительно здесь хрустальный. Ну и, конечно вспоминается лермонтовское: Воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка.

Памятник «Скорбящий конь»

Из окна микроавтобуса часто можно видеть памятники, посвященные Великой Отечественной войне. В том числе и знаменитый со «скорбящей лошадью», потерявшей своего хозяина в бою.

Осетины гордятся подвигами своих земляков. Каждый мужчина осетин обязательно скажет, что пропорционально населению, в Осетии было больше всех Героев Советского Союза. И еще напомнят, что это об осетинской семье Расул Гамзатов написал свои знаменитые «Журавли». И конечно, в Осетии хорошо помнят, как остановили гитлеровцев под Владикавказом. Из учебником мы знаем, что это была дорога на Грозный и Баку, где добывалась нефть. Тогда на защиту города встало все население Осетии.

Аланский Свято-Успенский мужской монастырь

До монастыря осталось совсем немного. Спешим к Литургии. Она начинается в восемь утра. Проезжаем поселок. Дети идут в школу. За окном промелькнул, кажется, бюст Сталина. Интернет пока есть, можно посмотреть. Точно он. Заодно читаем, что в бывшем горняцком посёлке Верхний Фиагдон расположены администрация местного самоуправления, детский сад, средняя школа, санаторий. Но цель нашей поездки Аланский Свято-Успенский мужской монастырь. И вот он.

Аланский Свято-Успенский мужской монастырь.

Итак, от Свято-Духова монастыря в Волгограде мы отъехали в 17 часов. Было несколько коротких санитарных остановок, и одна минут 30-40. В восемь утра следующего дня мы у цели. Вот он, Аланский Свято-Успенский мужской монастырь

Трудно поверить, но построили его всего за несколько лет уже в двухтысячные годы. Внешне храм очень похож на древний. А на самом деле это постройка 21 века. Еще об этом монастыре говорят, что он самый южный в России и самый высокогорный – 2000 метров над уровнем моря.

Вначале монахи восстановили полуразрушенную церковь святых Жен Мироносиц, а затем с нуля, на месте какого-то сельскохозяйственного склада построили храм иконы Иверской-Моздокской Божией Матери, главный и пока единственный храм мужского Успенского монастыря. Почему не Успенский? Этому есть объяснение.

храм иконы Иверской-Моздокской Божией Матери

В Осетии очень чтут икону Иверской-Моздокской Божией Матери. Ее в Осетию прислала Гру­зин­ская ца­ри­ца свя­тая Та­ма­ра еще в ХII веке в дар новопросвященным христианам. Много веков находилась она в Моздоке. Отсюда и название. И прославилась чудесами и исцелениями. Но после ре­во­лю­ции 1917 го­да икона исчезла. У осетин есть предание, что икона явится, когда построят храм в ее честь. Поэтому в монастыре первым построили храм Ее иконы, а уж следующим будет Успенский.

В храме целых три Иверских, что тоже было утешением. Как оказалась почти у всех паломников нашей группы «что-то с ней связано». Одна икона написана монахами Киево-Печерской лавры на камне в XIX. Тоже чудотворная.

икона Иверской-Моздокской Божьей Матери

А подарил ее когда-то монастырю знамениты регент Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Матфей (Мормыль).

Но самая заметная это список с Иверской-Моздокской. Той самой, утраченной. Она тоже чудотворная. Невозможно не увидеть, что Богородица на ней похожа на кавказскую женщину, может быть даже осетинку.

С верхнего яруса монастыря открываются изумительные горные дали. На скалах хорошо видны белые кресты, которые, оказывается наносят монахи. Мало того, они их периодически подкрашивают. Вспоминается Египет, Синай, где приходилось видеть кресты на недоступных вершинах гор, которые тоже ставят монахи. Также хорошо видны сторожевые башни прошлых времен. Да что видны? Они находятся и на территории монастыря.

В субботу людей в храме мало. В основном молящиеся бывают здесь в воскресенье. Из Владикавказа приезжают целыми автобуса.

Внутри установлены металлические строительные леса. Идет внутренняя роспись. Сегодня служит один священник, один дьякон, и еще один священник исповедует. Узнаем в нем настоятеля игумена Стефана. Почему узнаем? Да потому что в дороге смотрели фильм об этом монастыре. «Воины Христовы». Посмотрите, не пожалеете.

И игумен Стефан, веселый, открытый, он в этом фильме центральная фигура. Во время исповеди рассказываю ему без имен и подробностей об одной ситуации, поставившей меня в тупик. И вот какой он дает мне совет:

— Молчи, не давай ей развиться, пусть на тебе все закончится. Все люди.

Есть у этого монастыря одна тайна. Конечно, вообще монашество есть тайна. Но здесь вот какие обстоятельства. Почти все, а может и все монахи здесь осетины. Все пришли из мира: кто в прошлом офицер, кто учился на системщика-программиста, кто чуть ли не из тренажерного зала. И все они пришли в этот монастырь по благословению одного старца. Русского старца, архимандрита Ипполита из Рыльского Свято-Николаевского монастыря Курской епархии. Именно он незадолго до свой смерти благословил каждого создавать в Северной Осетии монастырь. Создан он был 19 апреля 2000 года в Беслане в бывшей гостинице для машинистов поездов. В первый год в монастыре было всего два монаха. Затем монастырь переехал в Куртатинское ущелье.

И что характерно, по благословению старца в Северной Осетии создан не один, а два монастыря. Один в горах – мужской, а второй женский, Богоявленский, в долине. Там игумения Нонна до монашества трудилась режиссером на телевидении. И молятся на южных рубежах о Богохранимой стране нашей, властях и воинстве её, да тихую и безмятежную жизнь проведём во всяком благочестии и чистоте.

Но о Богоявленском Аланском женском монастыре мы расскажем во второй части наших путевых заметок.

«И на Северном Кавказе должны быть православные монастыри! Монастырь на Кавказе. репортаж из паломничества

Далеко всё-таки продвинулся прогресс – в прошедшие века паломники добирались до святых мест целыми месяцами, а мне вот потребовалось всего 12 часов, чтобы доехать из Калача до Свято-Михайло-Афонского монастыря в Адыгее. Это учитывая задержку, приключившуюся в дороге из-за небольшой поломки нашего паломнического микроавтобуса. По случаю этой поломки мы прибыли в монастырь вместо запланированных шести утра в начале восьмого, и оттого попали сразу «с корабля на бал», сиречь на утреннюю службу.

Я бы не сказал, чтобы убранство монастырского храма было хоть сколько-либо богаче или красивее, чем в калачёвской церкви, но в плане торжественности и величественности богослужений монастырь, наверное, может дать фору любому рядовому приходу. Что совсем неудивительно, ввиду того, что, например, в нашем Свято-Никольском храме два священника – отец Димитрий и отец Валерий, а в Свято-Михайло-Афонском монастыре – полтора десятка монахов, все они являются священнослужителями и проводят службы гурьбой.
Почти всю литургию мне почему-то вспоминалась другая церковь – совсем, маленькая и скромная, в Москве, на берегу Яузы, куда я заходил почти год назад, постоять и поставить свечку. Совсем непохожая на монастырский храм, даже не знаю, почему у меня возникли эти ассоциации и параллели, атмосфера, что ли, такая же там была, по ощущениям.
По завершении службы мы отправились в монастырскую трапезную. Это немного мрачноватое помещение, со стенами из грубо отёсанного камня, нависающими сводами и витражом в маленьком окошке, значительно больше напоминает декорации к фильмам про средневековье, чем обыкновенную столовую. Впечатление дополняют простые, грубо сколоченные столы со скамьями, выстроенные рядами у стен.
Перед тем, как сесть за эти столы, все мы прочитали хором молитвы «Отче наш» и «Богородице Дево, радуйся». Несмотря на то, что до начала Великого поста оставалось ещё два дня, мясное в монастырском рационе отсутствовало напрочь – только картофельно-капустный суп, который, несмотря на постность, оказался необыкновенно вкусным, гречка на второе и хлеб монастырской выпечки. Завершилась трапеза тоже молитвой, на сей раз благодарственной.
После того, как мы насытились материальной пищей, настал черёд пищи духовной – наша группа отправилась на экскурсию по монастырю. Гидом у нас был интеллигентный молодой монах, которого звали так же, как небесного покровителя сей обители – отец Михаил. Он начал с рассказа об истории Свято-Михайло-Афонской Закубанской мужской общежительной пустыни – таково полное наименование этого места.

Наш гид, иеромонах Михаил

История эта весьма богата, и берёт своё начало ещё со времён Византийской империи и Тьмутараканскго княжества. Это живописное уединённое место издавна облюбовали христианские отшельники и схимники, первые пещерные кельи здесь были вырыты ими ещё в VI веке. Но с течением времени регион всё более исламизировался, и к XIV веку на Кавказе остались лишь редкие последние очаги христианства, и те вскоре прекратили своё существование. Здесь как нельзя лучше пригодились подземные катакомбы и пещерные храмы, в которых последние средневековые христиане этих мест, подобно своим предшественникам времён Нерона и Диоклетиана, скрывались от своих гонителей.

Православие вернулось на эти земли лишь спустя полтысячелетия – в результате экспансии России на Кавказ. По окончании Кавказской войны, после заселения Кубани казаками, встал вопрос о создании в этих местах своего монастыря, ибо монашеские обители тогда являлись важнейшей составляющей не только духовной и религиозной, ни и культурной жизни тогдашнего социума. И в 1877 году монастырь, наконец, появился. Его основателем стал афонский монах, выходец из России, отец Мартирий (в миру – Мартин Островых), который ради этого подвига вернулся на свою историческую родину с несколькими своими афонскими братьями. Они принесли с собой так называемый афонский устав, по которому братия обители живёт до сих пор (а афонский устав – это вам не плюшки лопать, он является одним из самых суровых и жёстких монашеских уставов, и требует максимальной самоотдачи и полного посвящения себя «монашескому деланию»).
Новый монастырь был назван Свято-Михайловским, в честь небесного покровителя великого князя Михаила Николаевича Романова, сына императора Николая I, который принимал самое деятельное участие в создании монастыря и стал его ктитором (официальным основателем). За короткое время насельниками пустыни было возведено пять храмов, а помимо того – странноприимный дом, больница, а также два десятка корпусов-«общежитий» с кельями для монахов и послушников. И уже через считанные годы Свято-Михайло-Афонская обитель стала крупнейшим монастырём на Кавказе и паломническим центром. Её ежегодно посещали более 100 тысяч паломников. Вторым, неофициальным названием обители было «Казачья лавра».

Памятник ктитору монастыря Михаилу Романову

Но с 1917 года в России настали новые времена, ставшие для Свято-Михайловского монастыря не менее враждебными, чем XIV век для тогдашних насельников этого места. Архистратиг Михаил так и не смог защитить свою обитель, хотя когда-то поверг самого Люцифера. Большевистские комиссары оказались противниками серьёзнее и страшнее, чем Князь тьмы. И Казачья лавра разделила судьбу сотен других обителей и храмов – в двадцатых годах монастырь был закрыт, монахи распущены, а на его территории создан санаторий ГПУ. Уже после войны, в 1946 году, часть храмов на месте бывшей монашеской обители была взорвана, в том числе основной, самый большой из них – Успенский собор.
Только в начале двухтысячных то, что осталось от когда-то великого монастыря, было вновь передано Православной церкви. И вот возрождённая пустынь снова действует и принимает паломников.
Отец Михаил показал нам усыпальницу создателя монастыря, архимандрита Мартирия. С его мощами связана целая история. Отец Мартирий, ввиду зачастую свойственного многим христианским подвижникам самоуничижения, считал себя настолько грешным человеком, что завещал похоронить себя под порогом Успенского собора, дабы все посетители храма попирали его прах ногами. Много лет спустя, уже после того, как собор был в 1946 году разрушен, местные жители выгребли из развалин всё, что могло представлять какую-либо ценность, а останки бывшего архимандрита просто выбросили, за ненадобностью. И они так и были бы утрачены, если бы не одна женщина, которая захоронила мощи подвижника на краю городского кладбища, и, дожив до того момента, когда обитель начала восстанавливаться, указала то место. Сейчас идёт процесс канонизации архимандрита Мартирия. Скоро он будет причислен к лику святых.

Усыпальница архимандрита Мартирия

Отец Михаил провёл нас по всем монастырским храмам и вкратце рассказал их историю. В одном из них я увидел икону Николая Угодника из числа тех, что побывали в космосе, на МКС, о чём имеется соответствующий сертификат, подтверждающий этот факт. Впрочем, помимо этой реликвии в обители имеются и другие, неизмеримо более древние и почтенные. В частности – частички мощей святого Тихона Задонского, равноапостольной Марии Магдалины, великомученика Пантелеимона, Георгия Победоносца, Иоанна Крестителя, Феофана Затворника, Максима Грека, двенадцати Оптинских Старцев и многих других почитаемых святых, а также гордость монастыря – частичка Честного и Животворящего Креста Господня, другими словами – креста, на котором был распят Иисус Христос. Всё это богатство, во всяком случае, большая его часть, было привезено на Кавказ с Афона, ещё отцом Мартирием.

Но самой большой неожиданностью для меня было увидеть в стенах монастыря… палеонтологический музей! В специально отведённом для этого помещении собрано огромное количество окаменелостей времён мезозойской эры, когда территория современной Адыгеи была дном моря, в основном – раковины огромных морских моллюсков.
Тут я не удержался и спросил у отца Михаила, а как, собственно, окаменелости многомиллионолетней давности согласуются с библейским Шестодневом?
– Сказано, что у Господа один день как тысяча лет, и тысяча лет как один день – улыбнулся в ответ отец Михаил. – Так что противоречия нет.

Посещение музея было заключительной частью экскурсии. После этого наш монастырский Вергилий оставил нас, и наша группа уже самостоятельно отправилась в направлении целебного источника, который находится на склоне соседней горы Физиабго (что с языка адыгов переводится как «Злая женщина»), в 25 минутах ходьбы от монастыря, если верить указателям. Так ли это действительно – проверить не удалось, потому что наш путь к источнику получился весьма извилистым.
Сначала нашу группу в полном составе занесло в монастырскую блинную, где мы подкрепились перед восхождением вкуснейшими блинами с вареньем (даже я признал их кулинарные достоинства, хотя вообще-то блины не люблю), а затем мы решили свернуть в сторону пещер.
Рассказать про монастырские катакомбы ничего не могу, потому как там не был – отказался от экскурсии по причине клаустрофобии, и остался у входа, полюбоваться в одиночестве горными красотами. Оказалось, что я такой не один – минуты через две из входа в пещеры появилась ещё одна женщина из нашей группы, со словами: «Не могу! Давит, воздуха не хватает, и с сердцем плохо». Жаль, конечно, но никогда не познать нам, клаустрофобам, привлекательности и эстетики древних подземелий.
По словам экскурсовода, раньше сеть подземных ходов была несравненно более широкой – они соединяли между собой все монастырские храмы, и даже выводили к соседнему казачьему посёлку, но сейчас доступна только небольшая их часть. Разумеется, сами ходы никуда не делись, они продолжают существовать, но входы в них замуровали после того, как в подземельях пропали несколько воспитанников колонии для «трудных» подростков, которая была открыта на территории монастыря после войны (имеется в богатой истории обители и такая страница).
Дальше наш путь лежал на смотровую площадку на вершине Физиабго, на которой стоит возрождённый храм Преображения Господня и открывается потрясающий вид на окрестности и далёкие, в голубой дымке, заснеженные вершины Кавказских гор. Правда, дойти до неё было делом не из лёгких. К концу восхождения «нас оставалось только трое из восемнадцати ребят» – до вершины добрались лишь наш организатор Светлана, я и ещё один калачёвец из нашей группы, Павел. Остальные сошли с дистанции. Впрочем, впоследствии выяснилось, что существует и значительно более лёгкий маршрут. Но настоящие русские паломники трудностей не боятся и преград для них не существует! Так что я честно добился награды, которой удостаивается каждый, у кого хватило сил и упорства подняться на эту вершину – позвонить в колокола строящейся колокольни храма, адресовав Всевышнему свою самую главную мечту.

Вид на монастырь с вершины Физиабго

И только спускаясь с вершины, по другому склону горы, мы, наконец, попали к изначальной цели нашего похода – источнику Святого Великомученика и Целителя Пантелеимона. Про этот источник рассказывают, что его воды помогают в исцелении от различных заболеваний, и даже дурных привычек. При источнике имеется купель, и кто-то из паломников как раз из неё выходил, так что у меня на секунду мелькнула мысль тоже окунуться. Но потом я рассудил, что купаться в первый день весны в воде, температура которой всего +4 градуса – значит искушать почём зря Господа, и от затеи отказался, благоразумно ограничившись простым умыванием.
После обеда, который являлся одновременно ужином (в монастыре принимают пищу только два раза в день), такого же постного, как и завтрак, состоялось вечернее богослужение. Затем я ещё прошёлся по обители, пытаясь запечатлеть в памяти эти храмы, деревья и влажный горный воздух, зная, что ещё не раз вспомню эти места с ностальгией (почему-то во время прогулки мне, снова не к месту, как утром московская церковка, вспомнился Елагин остров), и отправился восвояси, в свою паломничью гостиницу. За этот день я получил, наверное, двухнедельную норму ощущений и впечатлений.

А на следующее утро нас ждала ещё одна служба (начало которой, в 7 часов, я, каюсь, проспал, хотя и улёгся накануне совсем рано), после которой состоялся короткий крестный ход, завершившийся открытием на территории монастыря мемориальных досок казакам – полным георгиевским кавалерам, бывших уроженцами местных станиц, с участием специально приехавших на это мероприятие представителей казачества. Кубанцы были при полном параде – в черкесках с газырями и кинжалами, я невольно залюбовался таким великолепием.
После этой, «бонусной», части программы мы напоследок потрапезничали и отбыли обратно. Выехали, конечно, с большим опозданием, вследствие чего я оказался дома только в половине первого ночи (моё почтение волгоградцам, которым предстояло добираться ещё часа полтора) и сразу свалился на диван, не добредя даже до душа.

«Люди есть люди, и, к сожалению, грешными они бывают больше и чаще, чем святыми».

Кавказские Минеральные Воды – это не только уникальные достопримечательные места, красивые горы, но и большое количество святых мест, поклониться которым приезжают тысячи туристов, отдыхающих, паломников со всех уголков нашей огромной страны. И сейчас я хочу познакомить вас со Второ-Афонским Свято-Успенским мужским монастырем, который еще называют Бештаугорским, по названию горы Бештау, на которой он расположен.

Источники:

http://volgeparhia.ru/2019/10/23/severnaya-osetiya-volgogradskie-palomniki-pobyvali-v-samom-vysokogornom-monastyre-rossii-reportazh/
http://gddt.ru/otdyh-s-detmi/i-na-severnom-kavkaze-dolzhny-byt-pravoslavnye-monastyri-monastyr-na-kavkaze.html