Мифы и легенды библейской мифологии. Благовещение Пресвятой Богородицы

Благовещение Пресвятой Богородицы

Благовещение Пресвятой Богородицы ( Лк. I, 26–38 ). – Когда по предвечному определению Божию настало время явиться на земле Спасителю мира, архангел Гавриил был послан от Бога в галилейский город Назарет. Сюда в дом Иосифа древодела из иерусалимских обителей при храме в недавнем времени переселилась Богоизбранная Отроковица Мария, из рода Давидова, дочь Иоакима и Анны.

Трех лет Она введена была родителями во храм и посвящена Богу. При храме возрастала Она в богомысленном уединении. Там научилась Она рукоделию своего пола и проводила время в трудах, молитве и чтении священных книг. Самыми высокими добродетелями Ее были – невозмутимая чистота мыслей и чувств, самое глубокое смирение и всесовершенная преданность воле Божией. Ее родителей уже не было в живых, когда Она достигла 14-летнего возраста. Она решилась всю жизнь свою провести в присутствии Божием, под кровом храма. Священники, зная Ее беспримерно святую жизнь, не могли не видеть в Ее решимости вдохновения свыше: но, не имея примера, чтобы девы израильские посвящали себя пред лицом Божиим безбрачной жизни, обручили Ее Иосифу, святому старцу, также из царского рода Давидова, с тем чтобы он в доме своем был хранителем Ее девства.

Иосиф жил в Назарете и здесь пропитывал себя плотническим ремеслом. Пресвятая Дева Мария и в его доме, помогая содержанию его своими женскими трудами, продолжала благочестивые упражнения, с которыми освоилась с младенчества.

Предание говорит, что Она читала книгу пророка Исаии и остановилась на словах: се Дева во чреве приимет, и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил ( Ис.VII, 14 ). Она размышляла: как блаженна эта Дева, которая удостоится быть Матерью Господа, и как желала бы Я быть хотя последней служанкой при ней! И вот является Ей ангел и приветствует Ее: радуйся, Благодатная. Господь с Тобою: благословенна Ты между женами. Пресвятая Дева, еще живши во храме, свыклась с обществом мира ангельского, и потому Ее не встревожило явление ангела. Она смутилась от слов его, когда он назвал Ее благословенной между женами. Ангел поспешил успокоить Ее: Мария! Ты обрела благодать у Бога. И вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя Иисус. Это будет Сын Всевышнего. Господь Бог даст Ему престол Давида, отца Его; и воцарится над домом Иакова навеки, и царству Его не будет конца. Пресвятая Дева Мария сказала: как же это будет, когда Я непричастна браку? Ангел отвечал Ей: Дух Святый найдет на Тебя и Сила Всевышнего осенит Тебя: почему и Рождаемое, как Сын Божий, будет свято (без греха прародительского). Вот и Елисавета, родственница Твоя, слывущая бесплодной, несмотря на старость свою, шесть месяцев уже носит во чреве сына. Так, чему быть повелит Бог, тому нельзя не сбыться.

Пресвятая Дева, с детства предавшая себя Богу, со смирением повинуется Его святой воле. Я раба Господня, сказала Она, да будет со Мною по слову твоему. Ангел после сего отошел от Нее.

Событие это св. Церковь празднует 25 марта.

XII. БЛАГОВЕЩЕНЬЕ

XII. БЛАГОВЕЩЕНЬЕ

По силе народного почитания и по размерам чествования христианских праздников в сельском быту отведены первые места Рождеству Христову и Св. Пасхе, с тем различием, что на юге России и западе воздается большая честь и хвала первому, а по всей Великороссии — второму. На третьем же месте излюбленных торжественных дней св. церкви повсеместно поставлен день 25 марта — Благовещение Пресвятыя Богородицы, и притом в самые первые времена водворения на нашей земле православия. Ярослав I, оградивший город Киев каменною стеною со входными в нее золотыми воротами, построил над ними благовещенскую церковь и сказал устами летописца: «Да сими врата благие вести приходят ко мне в град сей молитвами Пресвятые Богородицы и св. архангела Гавриила — радостей благовестника». Такой же храм был сооружен над воротами новгородского кремля, и затем вошло в обычай ставить надворотные благовещенские церкви во всех больших старых монастырях, включительно до позднейшего из них — Александро-Невской лавры.

В обиходе трудовой деревенской жизни самый праздник считается днем полнейшего покоя и совершенной свободы, понимаемых в таком обширном значении, что, например, во многих черноземных местах целые семьи вечером, при закате солнца идут на мельницы и здесь располагаются на соломе все, и стар и млад, для мирной беседы о том, какова будет наступающая весна, каков посев, какова пахота, каков урожай. В этот день благословения на всякое доброе дело — в особенности же на земледельческий труд — в день, когда даже грешников в аду перестают мучить и дают им отдых и свободу, — величайшим грехом считается мельчайшая работа, даже отход или отъезд в дорогу для заработков. Не праздное веселье с приправою праздничного разгула, а именно сосредоточенное, молчаливое раздумье приличествует этому празднику совершенного покоя, свободы от дел, основанной на непреложном веровании и повсеместном убеждении, что «в Благовещеньев день — птица гнезда не завивает, девица косы не заплетает». Доказательство (по старинной легенде) у всех на глазах: кукушка не имеет своего гнезда, она не умеет его строить и потому старается положить яйца в чье-либо чужое и готовое. Она несет такое божеское наказание за то, что дерзнула в Благовещеньев день свить себе гнездо, когда даже глупая курица на такую работу не пускается. В качестве продолжения этого поверья существует и еще одна легенда: птичка снегирь не пустил в свое гнездо кукушек и снялся драться с самцом, которого и убил. С тех пор кукушка осталась горемычною вдовою, а сам победитель остался навсегда с несмываемым знаком боя и победы: со следами крови кукушкина самца на своих перьях и на всем красном зобу. Все птицы в особенности бодро и радостно встречают этот праздник — поверье, отразившееся на прекрасном обыкновении выпускать на волю заточенных в клетки птичек, проникшее в цивилизованные города и породившее там особый род спекуляции в виде торговли птицами, совершенно почти неизвестной в наших деревнях.

Ни на один день в году не приходится столько примет и гаданий, как на день Благовещенья: от него находится в зависимости наибольшее количество тех верований, которые укреплены на практических хозяйственных основах. Повсюду (как уже было упомянуто) главные надежды на успех земледельческого труда возлагаются на «благовещенскую просфору», являющуюся выдающейся принадлежностью праздничного чествования. В русских церквах ни в один из годовых или двунадесятых праздников не продается такого количества просфор. Каждый полагает своею обязанностью запастись хотя бы одним таким освященным хлебцем. Даже там, где приходов было мало, где церкви были значительно удалены и влияние духовенства было ничтожно, и там такие хлебцы пекутся самими крестьянами, по числу членов семьи, и неосвященными употребляются для той же цели. Их кладут в севалку на обеспечение благополучия всходов и урожая; измельченными в крошки смешивают с посевными семенами, примешивают в корм рабочему скоту и т. д. Сами хозяева посевного хлеба в поле из мешка в мешок не пересыпают. В день сева никому и ничего взаймы не дают, пустые мешки с поля везут, а не несут, и с Благовещенья никто и никогда не станет сеять, чтобы не накликать неурожая. Есть даже поверье, что в какой день случился этот праздник, тот полагается несчастным для посевов и пахоты, а следующий за ним день самый удачный и счастливый.

Благовещенская просвирка, обнадеживающая хлебопашцев, не отказывает в своей силе-помощи, между прочим, и пчеловодам, по молитве их о том, чтобы «повелел Господь пчелам начать святые меды, желтые и белые, и частые рои в пожитке и миру христианскому в удовольствие». Просфорным порошком, смешанным с медом, прикармливают пчел (Тамбовск. губ.).

День Благовещенья, как и многие другие праздники, не обходится без того, чтобы не пристроили к нему некоторых суеверных примет и древних обычаев, например, относительно огня. Огонь стараются не зажигать ни в этот день, ни накануне, и вообще, с этого дня считается грехом сидеть и работать с огнем по вечерам: иначе праздник, обиженный и непочтенный, накажет тем, что напустит на пшеницу головню, на пчел — ленивое роенье, и удачлив будет тот, кто догадается в этот день сжечь несколько щепоток соли в печи, а также и тот, кто с Благовещенья, начинает спать в клети, так как жженая соль имеет целительную силу в горячках и лихорадках, а спанье на холоде, вообще, обеспечивает здоровье, укрепляя его.

Для тех верующих, у которых пугливое воображение настроено так, что всякий выдающийся в году день либо предвещает беду, либо ласкает надеждой на лучшее, — Благовещеньев день также кое-что обещает. Так, например, если хозяйка, между праздничной заутреней и обедней, возьмет помело и сгонит с нашеста кур, то к Светлому празднику они уже постараются нестись, чтобы приготовить к празднику свеженьких яиц для христосованья. Уверяют также (несомненно, по живым наблюдениям), что испорченные, забалованные люди, завистливые на чужое добро, стараются в этот день украсть, осторожно и незаметно, хотя какую-либо безделицу («заворовывают»), чтобы пользоваться удачей в своем ремесле на целый год, так как, если не поймают вора в этот день, то не попадется он и впредь.

Н.Марков. Предание о Благовещении

Было это давно-давно, почти две тысячи лет тому назад. В Галилее наступала весна, но еще не распустились виноградники и плодовые сады на склонах гор, окружавших тихий городок Назарет. Чуть зеленели всходы на пшеничных и ячменных полях, и едва пробивалась на полях нежная и яркая трава.

Было раннее утро. Еще не взошло, и туманы бродили по соседним холмам, когда в доме плотника Иосифа проснулась Дева Мария.

Она вставала всегда на заре, раньше всех домашних. В Иерусалимском храме, где прошло все Ее детство, привыкла Она просыпаться с рассветом. И все девочки, воспитывавшиеся вместе с Нею при храме, тоже просыпались до солнца и становились на молитву.

Дева Мария и в доме Иосифа жила, как жила в храме. Она мало принимала участия в домашней суете, жила своей особенной жизнью. Молилась, читала Священное Писание и работала в своей маленькой горенке, убранной цветами и травами. Работница Она была искусная: умела и вышивать, и прясть, и ткать.

В свободное от работы время любила Дева Мария пойти в небольшой сад при доме Иосифа. Там ухаживала Она за цветами, поливала посеянные Ею целебные травы, кормила и ласкала прилетавших птиц.

В Назарете Марию видели мало, редко выходила Она за садовую ограду. Но часто прохожие останавливались под Ее окном, чтобы послушать, как Она поет, сидя за работой, псалмы Давида. Ни одна из девушек не умела петь, как Мария.

В это весеннее утро, проснувшись, как всегда, на рассвете, Мария стала на молитву. Она любила молиться в тихие ранние часы, когда в доме все еще спали. Часто молилась Она о том, чтобы скорее пришел на землю обещанный Спаситель. Помолившись, Она, по обыкновению, раскрыла книгу Священного Писания и стала читать. В этот день Она остановилась на словах пророка Исаии, возвещавших рождение Спасителя мира. Прочла Мария таинственные строки и глубоко задумалась. Время, предсказанное пророком, наступало. Радостно было Святой Деве думать в это весеннее утро о том, что недолго ждать спасения бедным, измученным людям. “Но где же, – подумала Она, – та избранная Дева, которой суждено стать Матерью Бога? Как Она будет счастлива! Такого великого счастья никто еще не испытывал на земле!”

И вдруг сквозь опущенные веки почувствовала Дева Мария внезапный яркий свет. “Что это? не солнце ли взошло?” – подумала Она. Но слишком сильно и необычно было сияние, наполнившее убогую маленькую горенку. Точно множество солнц взошло сразу и осветило не бедные выбеленные стены горенки, а горные вершины, покрытые вновь выпавшим сверкающим снегом. Предчувствуя великую радость, но смущенно и робко подняла глаза Дева Мария и замерла, ослепленная светлым видением. Перед Нею с длинной веткой лилии в руках стоял Архангел, и среди глубокой рассветной тишины послышался небывалый голос:

– Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою! – сердце Девы Марии так сильно забилось, что Она прижала обе руки к груди и неподвижно широко раскрытыми детскими глазами смотрела на Ангела и слушала, что он говорил Ей. А он говорил, что это Ее избрал Господь, что это Она будет Матерью Спасителя мира. И поняла Дева Мария, что Архангел говорит свою весть не Ей одной, а всему огромному Божиему миру, что слова, произнесенные в маленькой белой горенке в рассветный, тихий час, гулом бесчисленных колоколов поплывут по земле и будут повторяться во веки веков. И так необъятна была тайна этих слов , так велика их радость, что Дева Мария не могла ни удивляться, ни возражать, а могла только с восторженной покорностью воле Божией принять благую весть.

– Я раба Господня, да будет мне по слову твоему. – Так ответила Мария Ангелу и преклонилась перед ним. А когда встала – никого уже не было в горенке и только небо розовело за окном. Все было как прежде, но не по-прежнему смотрела на все Дева Мария. По-новому прозрели Ее глаза, новой любовью билось Ее сердце и пело Ей: “Радуйся! Радуйся! Радуйся!

Тесно показалось Ей в маленькой горенке. Не могла Она приняться за обычную работу, не поделившись ни с кем благою вестью, не образовав никого Своей великой радостью. Но люди все еще спали.

Тихо скрипнула дверь, выходившая в сад дома Иосифа. На пороге остановилась Мария, глядя на светлевшее небо, на вершины гор, алевшие от первых солнечных лучей, и на сады Назарета с ветвями, еще голыми, но полными скрытого движения весенних соков. Стоит в дверях Мария, и вдруг – щебетанье, чириканье, свист крыльев. Это птицы налетели на Нее со всех сторон. Они все знали Ее и любили, потому что и Она любила их, кормила, помогала им, ласкала.

В это утро птицы задумали начать вить гнезда, но, увидев любимую Деву, побросали работу и со всех крыльев помчались к Ней. Окружили, чирикают, щебечут, трепыхают крыльями, на плечи, на руки садятся.

– Нет сегодня зерен, – говорит им Дева Мария. А птицы так и льнут к Ней, заглядывают в глаза черненькими и янтарными глазками, наклоняют головки, точно прислушиваются к Ее словам. И шепнула им Дева Мария о том, что с Нею было. Какими словами шепнула – и Сама не ведала, но только поняли Ее птицы, сразу забыли крылатые и зерна и гнезда свои. И такое щебетание, чириканье и пение раздалось, каких на земле еще и слыхивали.

Окруженная ликующими птицами, сошла Мария по ступенькам в сад. Склонилась над лилиями нераспустившимися. Точно свечи восковые, рядами стояли они у дверей. Цветам повторила Дева благую весть, и раскрыли лилии свои восковые чаши. И везде, где ступала в это утро Мария, просыпались и раскрывались еще дремавшие с сомкнутыми лепестками цветы. Подошла Она к Своему любимому миндальному дереву, обхватила его руками, к стволу прижалась – и сразу все дерево точно залило бело-розовым цветом.

А из-за гор встало солнце такое яркое и лучистое, какого еще не видали люди на земле. И везде по горам сразу, в миг единый, распустились все гранатовые, лимонные и оливковые деревья. Все зацвело, задышало ароматами. Луга стали улыбаться розовыми маргаритками, красные маки и тюльпаны огоньками вспыхнули по холмам.

Еще раз взглянула на всю эту красоту Дева Мария и заторопилась в Свою горенку. Ей не хотелось, чтобы люди застали Ее в саду. И когда в доме все встали, Дева Мария, как всегда в этот час, сидела у себя и ткала заказанное Ей облачение для Иерусалимского храма. А в доме старец Иосиф и домашние его говорили о небывалой весне.

Источники:

http://azbyka.ru/otechnik/Nikifor/biblejskaja-entsiklopedija/694
http://history.wikireading.ru/325879
http://happy-school.ru/publ/32-1-0-181