Междуцарствие и восстание на сенатской площади. Литвек – скачать бесплатно без регистрации – самиздат – книги читать онлайн

Междуцарствие и восстание на сенатской площади. Литвек – скачать бесплатно без регистрации – самиздат – книги читать онлайн

НАСЛЕДИЕ ТРЕХ ВЕКОВ

Лишь четырнадцать лет остается до того момента, когда куранты Петропавловской крепости отсчитают последние мгновения трехвековой истории города на Неве.

Начнется век четвертый…

По масштабам отечественной и тем более мировой истории срок совсем небольшой, но эти столетия насыщены яркими, поистине историческими событиями.

Значение многих из них мы начинаем в полной мере осознавать только теперь, на рубеже третьего тысячелетия.

Основание Петербурга в мае 1703 года открыло для народов России «окно в Европу» и означило наступление эпохи нового времени в истории Отечества.

Победа социалистической революции и провозглашение Советской власти в Петрограде в октябре 1917 года возвестили о начале новой эры в истории всего человечества.

Беспримерная эпопея обороны Ленинграда в годы Великой Отечественной войны Стала символом стойкости и мужества советского народа, отстоявшего завоевания Октября, победившего в смертельной схватке С силами милитаризма и реакции.

Десятки и сотни других событий, составляющих хронику героической и драматической трехвековой истории нашего города, определили развитие российского освободительного, революционного движения, противоборство сил прогресса и реакции, ход общественной жизни, судьбы всей страны.

Они получали широкий отклик в мире.

Этим событиям и их творцам посвящаются книги новой исторической библиотеки Лениздата «Хроника трех столетий: Петербург — Петроград — Ленинград».

В библиотеку войдут книги разных жанров: художественно-документальные повести, исторические эссе, сборники документов…

Их авторы — писатели, историки, журналисты — помогут читателям расширить исторический кругозор, углубить знания о прошлом нашей Родины, понять, как непросто и порой противоречиво развивался исторический процесс.

Цикличность и динамика его развития определялись не только революционными взрывами, но и периодами широких общественных реформаций, опыт которых чрезвычайно актуален и сегодня.

Истории реформ и контрреформ от Петровской эпохи до недавнего прошлого будет посвящена целая серия изданий в составе предлагаемой библиотеки.

Авторы и издательство, открывая новую библиотеку, ставят задачу дать в десятках книг широкую историческую панораму, основанную на правде, на исследованиях и представлениях современной науки, очищенных от примитивного схематизма, унылого догматизма, конъюнктурных интерпретаций и авантюристических толкований.

Книги, составляющие библиотеку, адресованы широкому кругу читателей, но прежде всего молодежи, вступающей в активную жизнь в благодатную пору революционного обновления нашего общества. Именно молодежи особенно необходим сегодня исторический опыт борьбы за социальную справедливость, человеческое достоинство и счастье людей.

О революционерах-декабристах, начинавших борьбу за эти высокие идеалы, рассказывает книга писателя Якова Гордина «Мятеж реформаторов».

Она и открывает новую историческую библиотеку Лениздата.

В этой книге, несмотря на ее свободную форму, нет вымысла. Нет в ней и предположений, которые выдавались бы за несомненную реальность. Книга основана на документах — как публиковавшихся, так и архивных.

Но документ сам по себе — обманчивая и коварная вещь. Документ, прочитанный через много лет, — бумага, плоскость, даже если он внешне добросовестно фиксирует факты. История — это жизнь. А жизнь — объемна. Надо не просто проверить, пользуясь разработанной методикой, соответствие документа факту, не просто восстановить картину события в ее полноте и последовательности (что далеко не всегда возможно) — необходимо найти такой угол зрения на комплекс документов, при котором плоскостная мозаика приобретает объемность, и тогда картина исторического события оказывается столь же близкой и психологически понятной нам, как то, что происходит сегодня вокруг нас. Мы можем ошибаться относительно деталей и частностей, но если в нас возникает живое ощущение происходившего полтора столетия назад — значит, мы на правильном пути.

Возьмем вместо пролога два документа, описывающие главное событие книги — восстание на Сенатской площади, авторы которых придерживались противоположных точек зрения на случившееся. Возьмем два эти документа и прочитаем их.

«Господину Главнокомандующему 2-ю армиею

По высочайшему государя императора повелению имею честь препроводить при сем к Вашему сиятельству для объявления по вверенным Вам войскам подробное описание происшествия, случившегося в здешней столице 14 числа сего месяца.

Декабря 14-го поутру государь император извещен был начальником штаба Гвардейского корпуса, что несколько рот лейб-гвардии Московского полка отказались от должной его величеству присяги и, завлеченные буйством своих капитанов, овладевши знаменами, принесенными к полку для присяги, изранили своего бригадного командира генерал-майора Шеншина и полкового командира генерал-майора Фредерикса, что толпа сия в величайшем неистовстве взяла направление к Исаакиевской площади, увлекая силою встречающихся офицеров, но другая часть полка осталась покорная и в порядке. Государь император, дав повеление генерал-майору Нейдгарту велеть лейб-гвардии Семеновскому полку немедленно идти унять бунтующих, а Конной гвардии — быть готовой по востребованию, сам изволил сойти на дворцовую главную гауптвахту, где караул был от лейб-гвардии Финляндского полка, и приказал им зарядить ружья и занять главные ворота дворца. Между тем доходили до государя императора сведения, что роты бунтовавшие были 5-я и 6-я Московского полка, что они уже вошли на площадь против Сената и что при них находится толпа разных людей в самом буйственном виде. Государь император изволил приказать тогда же первому баталиону лейб-гвардии Преображенского полка немедленно прийти к его величеству на Дворцовую площадь, что им и исполнено в неимоверной скорости, — тогда же прибыл к государю императору военный генерал-губернатор Милорадович с известием, что толпа произносит крик и восклицания «ура, Константин!» и что он полагает, что сие иное не может быть как предлог к самым пагубным намерениям, для которых нужно без отлагательства взять строжайшие меры. Тогда послано от его величества повеление прибыть 3-м ротам лейб-гвардии Павловского полка, свободным от караула, и лейб-гвардии Саперному баталиону, которому занять Зимний дворец, а третьему баталиону лейб-гвардии Преображенского полка и Кавалергардскому полку прибыть немедленно к его величеству. Между тем сам государь император с первым баталионом Преображенского полка пошел навстречу бунтующим, дабы предупредить всякое покушение на дворец, в коем изволили находиться их императорские величества государыни императрицы и прочие члены императорской фамилии, прибыв против дома княгини Лобановой, государь император услышал выстрелы, и тогда же донесено его императорскому величеству, что военный генерал-губернатор граф Милорадович ранен смертельно бунтовщиками; в то же время прибыл к государю императору Конно-гвардейский полк и вслед за ним три роты лейб-гвардии Павловского полка, вскоре потом его высочество Михаил Павлович привел баталион лейб-гвардии Московского полка, который с большим усердием просил позволения смыть кровиею бунтующих срам и бесчестье мундиру своему нанесенное, но государь император, не желая проливать крови, предпочел меры кротости и увещения, но ни уважения его величества, ни присутствие митрополита, ни угрозы не могли склонить их к сдаче. Напротив того буйство приметно возрастало, и к шайке прибыли разные толпы лейб-гвардии Гренадерского полка солдат с тремя офицерами и знаменем оного и тогда же начали стрелять из среды шайки. По сему решено было его величеством прибегнуть к мерам строгости, тем необходимейшим, что чернь, подкупаемая деньгами и подносимым вином, начинала приставать к бунтующим, а потому приняты государем императором следующие меры. Приказав лейб-гвардии Преображенскому полку занять площадь спиною к Адмиралтейству, лейб-гвардии Семеновскому улицу, ведущую к манежу Конно-гвардейского полка, улицу и переулок, ведущий от Галерной к провиантским магазинам, лейб-гвардии Измайловскому и Егерскому полкам стать в резерве, Финляндскому одному баталиону занять Исаакиевский мост, велел и артиллерии 1-й артиллерийской бригады быть готовой к действию; Павловского же полка три роты заняли Галерную улицу. Прежде однако ж, нежели приступить к последним мерам строгости, государь император изволил повелеть лейб-гвардии Конному и Кавалергардскому полкам сделать покушение устрашить бунтовщиков атакою, весьма трудною, впрочем, по тесному месту и выгодному расположению мятежной шайки, усиленной уже большею частию баталиона Гвардейского экипажа; но и сия мера не имела желаемого успеха, мятежники стояли твердо и, пользуясь выгодою своего места, продолжали неистовство, тогда его величество решился с душевным прискорбием вывести против мятежной толпы четыре орудия, приказав зарядить картечью, послав в последний раз им сказать, чтоб они предались милости государя императора, но, получив решительный отказ, повелел начать стрельбу. По второму выстрелу шайка рассыпалась»[1].

Читать еще:  Почему снятся маленькие дети? Что означает — держать во сне ребенка на руках? Дети во сне. К чему снятся маленькие дети

Отдел рукописей и редких книг Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (в дальнейшем — ОР ГПБ) ф. 1001, № 313, л. 29 32.

Императорская Россия (139 стр.)

Но дальше разгорелся яростный и неразрешимый спор: кто же он? Одни говорят, что это – некогда блестящий кавалергард Федор Уваров, который таинственно исчез из своего поместья. Другие же считают, что это и был сам император Александр. Конечно, среди последних немало сумасшедших и графоманов, но есть и люди серьезные. Они обращают внимание на множество странных фактов. Причина смерти 47-летнего императора, в общем-то, здорового, подвижного человека, до конца не понятна. Есть какая-то странная путаница в документах о кончине царя, и это заставило заподозрить, что бумаги составлены задним числом. Когда же тело доставили в столицу, то при вскрытии гроба все были поражены вскриком матери покойного, императрицы Марии Федоровны при виде темного, “как у мавра”, лица Александра: “Это не мой сын!” Говорили о какой-то ошибке при бальзамировании. А может быть, как утверждают сторонники ухода царя, ошибка эта была не случайна? Как раз незадолго до 19 ноября на глазах государя разбился фельдъегерь – экипаж понесли лошади. Его-то и положили в гроб, а сам Александр…

Ко всему, что сказано выше о духовном кризисе, разочаровании, вспыхнувшей религиозности царя как о глубинных побудительных мотивах ухода, добавим слухи о том, что в последние месяцы Александр I очень изменился. Казалось, им владела какая-то важная мысль, которая делала его задумчивым и решительным одновременно. Он очень полюбил дальние прогулки в полном одиночестве в окрестностях Таганрога. Сохранились рассказы о том, как на дороге неизвестный офицер просит крестьянина в телеге подвезти его до города. Ни возница, ни встречные не признают в этом офицере, покрытом пылью, императора. Наконец, близкие вспоминали, как Александр часто заговаривал о том, что устал и мечтает оставить престол. Супруга Николая I, императрица Александра Федоровна, за неделю до их коронации 15 августа 1826 года записала в дневнике:

“Наверное, при виде народа я буду думать о том, как покойный император Александр, говоря нам однажды о своем отречении, прибавил: “Как я буду радоваться, когда я увижу вас проезжающими мимо меня, и я в толпе буду кричать вам “Ура!”, размахивая своей шапкой””.

Оппоненты на это возражают: виданное ли дело – отказаться от такой власти? Да и все эти разговоры Александра – лишь привычная для него поза, жеманство. И вообще, зачем царю понадобилось уходить в народ, который ему так не нравился. Разве не было иных способов прожить без трона – вспомним шведскую королеву Кристину, оставившую престол и уехавшую наслаждаться жизнью в Италию. Или можно было поселиться в Крыму и построить дворец. Да можно было уйти в монастырь, наконец. Но тогда в первом случае вряд ли удалось бы выскочить из мышьей беготни светской жизни, а во втором толпы зевак возле кельи шагу не дали бы ступить бывшему царю… И потом… как же со спасением через покаяние, страдание, крестный путь, которым когда-то прошел Христос? А между тем от одной святыни к другой брели с посохами и котомками по России богомольцы. Их много раз в своих поездках по стране видел Александр. Это были не бродяги, а люди, исполненные веры и любви к ближнему, вечные очарованные странники Руси. Их непрерывное движение по бесконечной дороге, их видная по глазам и не требующая доказательств вера могла подсказать выход усталому государю…

Словом, в этой истории ясности нет никакой. Лучший знаток времени Александра I историк Н. К. Шильдер, автор фундаментальной работы о нем, блестящий знаток документов и честнейший человек, говорил:

“Весь спор только потому и возможен, что одни непременно желают, чтобы Александр I и Федор Кузьмич были одно и то же лицо, а другие решительно этого не хотят. Между тем никаких определенных данных для решения этого вопроса в ту или другую сторону нет. Я могу привести столько же данных в пользу первого мнения, сколько и в пользу второго, и никакого определенного заключения сделать нельзя”.

Иначе говоря, верить или не верить? Конечно, можно вскрыть гробницы императора и его матери Марии Федоровны, взять образцы ДНК и уже точно все установить… Но пока наши знания остаются такими, как и в XIX веке. И мы, как император Александр III, и множество других людей, вновь и вновь перебираем факты и предположения, которые как-то сами собой складываются в малопонятный пасьянс. Впрочем, приметим, что ни об одном российском императоре, кроме Александра I, нет подобных слухов. Случайно ли это?

Междуцарствие и восстание на Сенатской площади

Исходным толчком драматических событий в Петербурге послужило пришедшее в ноябре 1825 года известие о смерти в Таганроге Александра I. Император завещал престол не старшему из cвоих братьев, Константину, а среднему – Николаю. Александр I был вынужден нарушить павловский закон о престолонаследии, потому что Константин Павлович, находившийся постоянно в Варшаве, категорически отказывался вступать на престол. Однако кроме близких о новом завещании почти никто не знал. Поэтому Сенат и Синод, сразу же по получении печального известия из Таганрога, провозгласили императором цесаревича Константина Павловича. Лишь через несколько дней из Варшавы пришло официальное отречение Константина, и только тогда Николай смог законно занять вакантный престол. Возникшим междуцарствием и решили воспользоваться те, кого потом назовут декабристами.

Это междуцарствие застало революционеров на стадии выработки и согласования программ. Они еще не были готовы к вооруженному выступлению. И все же “северяне”, собравшись на квартире поэта К. Ф. Рылеева, решили выступить в момент приведения армии к присяге Николаю I.

Начатый рано утром 14 декабря мятеж сопровождался серьезными просчетами организаторов. Они опоздали вывести верные им части из казарм на Сенатскую площадь, не проявили необходимой в этот миг решительности и согласо ванности. Долго медлили и в стане Николая Павловича. Как человек неопытный, он колебался. Военный генерал-губернатор Петербурга М. А. Милорадович, много знавший о заговоре и не считавший его серьезным, в день мятежа решил лично утихомирить бунтовщиков, но был смертельно ранен возле построившегося на Сенатской площади каре восставших.

Читать еще:  Какой пост перед исповедью и причастием. Как поститься перед исповедью и причастием

К вечеру из-за нерешительности руководителей мятежа, бесцельно державших верных им солдат на площади, инициатива сама собой перешла к Николаю. Он окружил Сенатскую площадь вой сками и огнем четырех орудий подавил мятеж. Уже после разгрома петербургского выступления, в конце декабря 1825 года, в Белой Церкви началось восстание “южан”, которые поднял Черниговский пехотный полк. Руководитель “Южного общества” полковник П. И. Пестель был накануне арестован, поэтому восстание возглавили С. И. Муравьев-Апостол и М. П. Бестужев-Рюмин. Сначала восставшим сопутствовал успех, но потом они были окружены ерными правительству войсками, разбиты, частью убиты, частью арестованы. Дела “южан” были приобщены к расследованию, которое велось в Петербурге.

Суд над декабристами и приговор

Арестованных (всего 316 человек) посадили в сырые и тесные казематы Петропавловской крепости. Там же началось следствие, там же заседал специально организованный Верховный уголовный суд. Все этапы расследования проходи ли под руководством Николая I, кото рый показал себя хорошим дознавателем.

В приговоре суда (начало июля 1826 года) было сказано, что “все подсудимые, без изъятия, по точной силе наших законов, подлежат смертной казни. И потому, если установлением разрядов в наказаниях благоугодно будет Вашему императорскому величеству даровать некоторым из них жизнь, то сие будет не действием закона, а тем менее действием суда, но действием единого монаршего милосердия…” Вместе с тем суд отмечал особо: “И хотя милосердию, от самодержавной власти исходящему, закон не может положить никаких пределов, но Верховный уголовный суд приемлет дерзновение представить, что есть степени преступления столь высокие и с общею безопасностью государства столь смеженные, что самому монарху они, кажется, должны быть недоступны”.

Заглянем в источник

Роль простых исполнителей неудачного замысла Рылеева и его друзей – солдат, выведенных на площадь у Сената, была самой жалкой. Они оказались пешками в политической игре. Отчасти их обманули офицеры-революционеры, говоря, что ведут защищать права императора Константина (а также, как сказано в тогдашнем анекдоте, Конституцию – жену Константина). Отчасти они слепо, как и положено служивым, подчинялись приказам командиров, и потом их расстреливали на площади и топили в невских прорубях послушно и слепо действовавшие также по приказу их бывшие товарищи – солдаты правительственных войск. Вот что писал солдат-мятежник Петр Фатеев своим родителям:

“Дорогим родителям низко-пренизко кланяюсь до матушки сырой земли! Великое несчастие постигло меня. За стрельбу зимой на Сенатской площади меня приказали посадить. От этого я долго и не писал Вам. Сидеть дюже плохо: били, не кормили. Теперь я опять на воле. Мне был суд. На суд я попал вместе со своими товарищами. Много нас было, почти что сотня, аль более было нас. Даже страшно на суде было. Судили там господа разные в медалях с царем на шее, долго судили, и сам новый государь император, Его императорское величество Николай Павлович тоже судил нас. Присудили всех на каторжные работы за эту самую стрельбу в Сибирь. Но Царь наш батюшка смилостивился и дал такой указ суду, чтобы весь наш полк отправить на войну с персиянами, так что я, небось, скоро уеду и когда приеду на родину, не ведомо. Прощайте, дорогие родители и все знакомые.

Умные люди говорят, далеко эти самые персияне-то живут, не скоро до них доберемся. Жив буду, вернусь… Более писать не буду, а то не велят нам, опять в острог посадют…”

Лебеденко Гервасьевич – Восстание на «Св. Анне»

99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.

Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.

Описание книги “Восстание на «Св. Анне»”

Описание и краткое содержание “Восстание на «Св. Анне»” читать бесплатно онлайн.

Из предисловия: В его очерках и рассказах, появившихся во второй половине двадцатых годов, он писал не о войне и революционных событиях, а о своих путешествиях: в 1924 году Лебеденко объехал вокруг Европы на пароходе «Франц Меринг», в 1925 году участвовал в знаменитом перелете Москва — Пекин, в 1926 году летал на дирижабле «Норвегия» из Ленинграда на Шпицберген. Что говорить! Читать описания этих путешествий было очень интересно; чувствовалось, что автор очерков — большевик, талантливый человек, но все же главное — то, что составляло суть жизненного опыта Лебеденко, — оставалось еще не рассказанным. В 1930 году в красочной историко-революционной повести «Восстание на «Св. Анне» писатель вплотную подошел к своей главной теме. А в 1932 году вышел в двух томах его роман «Тяжелый дивизион», в котором получило, наконец, свое художественное воплощение многое из того, что испытал и видел Лебеденко. Центральная тема романа — война и революция: фронт, рост революционных настроений, вступление на революционный путь.

Лебеденко Александр Гервасьевич

Восстание на «Св. Анне»

Александр Гервасьевич Лебеденко в 1912 году приехал из украинского города Черкассы в Петербург, до весны 1915 года обучался здесь в университете на факультете восточных языков, а затем отправился артиллеристом на фронт первой мировой войны. Впечатления кровавой империалистической бойни, обнажившей уродства и преступления царского строя, послужили решающей подготовкой к пониманию смысла и целей Октябрьской революции, и Лебеденко в 1918 году пошел добровольцем в Красную Армию. Тогда же он вступил в Коммунистическую партию. В ту пору ему было 26 лет (родился он в 1892 году). В рядах Красной Армии Лебеденко сражался против белогвардейских войск в Прибалтике.

В 1919 году Лебеденко работал в памятной старым ленинградцам газете седьмой армии «Боевая правда». Здесь, в Петрограде, он познакомился с некоторыми из молодых людей, только еще начинавшими тогда пробовать свои силы в литературе.

Советская литература рождалась в боях гражданской войны. Почти все молодые писатели тех лет принимали активное участие в войнах и революционных событиях; общность биографий и устремлений, романтика борьбы за Советскую власть очень сближали. Жизненный опыт почти у всех был не по возрасту велик, и молодые, приобретая постепенно литературное мастерство, старались выразить все ими пережитое в художественных образах. Но Лебеденко не торопился с созданием больших художественных произведений. Его товарищи — и младшие, и ровесники — выступали с повестями, рассказами, романами, а Лебеденко, продолжая деятельность свою в различных военно-политических учреждениях, работал журналистом, сотрудничал в «Ленинградской правде».

В его очерках и рассказах, появившихся во второй половине двадцатых годов, он писал не о войне и революционных событиях, а о своих путешествиях: в 1924 году Лебеденко объехал вокруг Европы на пароходе «Франц Меринг», в 1925 году участвовал в знаменитом перелете Москва — Пекин, в 1926 году летал на дирижабле «Норвегия» из Ленинграда на Шпицберген. Что говорить! Читать описания этих путешествий было очень интересно; чувствовалось, что автор очерков — большевик, талантливый человек, но все же главное — то, что составляло суть жизненного опыта Лебеденко, — оставалось еще не рассказанным.

Читать еще:  7 августа какой праздник церковный. День Службы специальной связи и информации ФСО РФ

В 1930 году в красочной историко-революционной повести «Восстание на «Св. Анне» писатель вплотную подошел к своей главной теме. А в 1932 году вышел в двух томах его роман «Тяжелый дивизион», в котором получило, наконец, свое художественное воплощение многое из того, что испытал и видел Лебеденко. Центральная тема романа — война и революция: фронт, рост революционных настроений, вступление на революционный путь. Роман имел большой успех, он привлекал внимание яркостью и глубиной изображения, широтой охвата событий, талантливостью и правдивостью. Он характерен неторопливым, обстоятельным показом событий и людей.

В 1934 году была впервые опубликована печатающаяся сейчас в этой книге очень сильная повесть Лебеденко «Первая министерская». В ней писатель вспоминает дореволюционные годы, отрочество и юность того поколения, лучшие представители которого в 1917 году (а иные и до того) связали свою судьбу с судьбой трудового народа, с Октябрьской революцией. Мастерски воссоздано в этой повести то давнее время, когда свирепая и тупая сила царского самодержавия давила Россию, душила все живое. Убедительно и достоверно даны юноши, только еще начинающие понимать, что так жить нельзя, вступающие в первые столкновения с властями. С гневом и болью пишет Лебеденко о чудовищных преступлениях полиции и «черной сотни».

В 1957 году вышел в свет роман «Лицом к лицу» о героических годах гражданской войны.

Роман встретил широкое признание читателей и критики, несколько раз переиздавался.

Роман «Дом без привидений» (1963 г.), посвященный современной молодежи, показал, как молод талант Лебеденко, как чутко отзывается старый писатель на сегодняшние проблемы. «Первая министерская» и «Восстание на Св. Анне» принадлежат к лучшим произведениям А. Г. Лебеденко. Читатель найдет в них много интересного и поучительного.

Маленький будильник с разбитым от падения во время шторма звонком глухо и назойливо дребезжал над ухом. Я с усилием открыл глаза и повернул выключатель. На часах было без десяти двенадцать. Холодный воздух струился сквозь полуоткрытый круглый иллюминатор, и узкая струйка морской воды бежала по белой стене вниз, к верхней доске широкого шкафа, служившего одновременно рабочим столом.

«Будет неспокойная ночь», — подумал я, оделся и вышел на палубу.

Черное небо, черное море. На небе быстрые тучи, гонимые ветром, то и дело набегают на редкие звезды. В море белые барашки на гребнях волн. Море гудит глухо и размеренно. Скрипит, словно от боли, высокая мачта, кружа в небе тусклым фонарем, и волны то бьют в борта решительно и сильно, то рассыпаются звонкими брызгами по доскам палубы, по серым брезентам.

По мокрому трапу я поднялся на командный мостик. Отсюда море казалось еще чернее и пароход меньше и беспомощнее. Ветер резво запевал в вантах, и соленые брызги иногда долетали до рулевой будки.

— Здорово, Егорыч! — сказал я рулевому.

— Здрасте, Николай Львович, — ответил он, усердно накручивая штурвал, оправил рукой рыжие тараканьи усы и снова завертел колесо.

Младший штурман Кованько быстро, без всяких приветствий и замечаний, передал мне вахту, и я остался один на командном мостике.

Еще проходя мимо кают-компании, я взглянул на прибитую к стене карту. «Св. Анна», средней величины грузовой пароход, принадлежавший Русскому обществу пароходства и торговли, шла вдоль северного норвежского берега. Час назад Кованько отметил наше положение: мы приближались к маяку Инге. Значит, скоро покажутся и наши родные северные русские берега.

Прошел час и другой. Все так же свежо задувал ветер, бурлило море, и казалось, что оно рассержено, но еще пока сдерживается. Но пройдет час, и, быть может, разгуляется волна, подымутся перед кораблем водяные горы, и белые лапы набегающих пенных валов захватят со всех сторон наш небольшой и не новый корабль.

Где-то к западу от курса судна поднимаются берега Европы, суровые Скандинавские скалы, видные днем за многие десятки километров. Сейчас они скрыты в черноте ночи, но я много раз ходил вдоль этих берегов из Балтики и Немецкого моря к Мурману и в Архангельск и словно вижу, несмотря на темноту, их поднимающиеся из воды голые угрюмые камни без признаков жизни.

— Что-то маяка не видно, — ворчит рулевой.

Я знаю его характер. Иногда он любит поболтать, но иногда будто играет в молчанку, — слова не выдавишь. Сейчас, по-видимому, на него нашел разговорный стих.

— К трем будет, — уверенно заметил я.

— Значит, завтра к ночи Мурман?

— Ветер противный задерживает. Идем меньше восьми узлов.

— Николай Львович! — неожиданно вскидывается Егорыч. При этом руки его перестают крутить штурвал, и в глазах, синих, водянистых, я вижу нескрываемое любопытство. Я чувствую, что сейчас услышу вопрос, который давно на уме у старика. Он сдерживался, но сейчас его прорвало.

— Что, друже? — спрашиваю его одобряюще. Мы много плавали вместе с ним и на «Анне» и на «Кондоре», и хотя я — штурман, а он — матрос, мы чувствуем себя товарищами по морю, по бурям, по соленой и крепкой моряцкой жизни.

— Кому мы, собственно, везем? Собственно, это? — Голос его снижается до шепота. — Эту музыку? — Он показывает пальцем вниз, на люк, ведущий в трюм.

— Кому? Командованию Северным фронтом.

— Это я слышал, а кому, собственно: англичанам али чайковцам?

— Чайковцам. Англичан уже нет. А впрочем, это нас не касается. Сдадим в порт, а там распределят.

— Распределя-я-ят. Это точно, что распределят. По винтовкам да по «максимкам».

— Ну, это ты потише, Егорыч. Молчи, знай помалкивай. За эти речи по головке не гладят.

— Ну, тут море. Море и услышит, да не расскажет.

— Ну, не скажи. Придем в порт, там законы сухопутные.

— Николай Львович! я вам правду скажу. Болтают, что уже порта нету. Большаки слопали. А?

— Ну, чепуха. В газетах было, что фронт держится; да и кто это болтает в море?

— Болта-ют. Ой, батюшки, мелькает! Инге, Николай Львович! — И он, взглянув на компас, завертел еще усерднее штурвал.

В темноте ночи загорелся яркой белой точкой маяк. Долгая вспышка, короткая, еще короткая, промежуток и опять долгая. Значит, Инге.

Когда маяк прошел на траверзе судна, я пошел к карте, отметил наше местоположение и снова вернулся на мостик, а из головы все не выходили слова старика. Неужели пали Мурманск и Архангельск?! Неужели победили большевики?! Пробили склянки — я приготовился сдавать вахту. Заспанный и злой старший помощник вскоре показался на мостике.

Похожие книги на “Восстание на «Св. Анне»”

Книги похожие на “Восстание на «Св. Анне»” читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.

Источники:

http://www.litmir.me/br/?b=273100&p=1
http://dom-knig.com/read_210016-139
http://www.libfox.ru/186458-lebedenko-gervasevich-vosstanie-na-sv-anne.html

Ссылка на основную публикацию
Статьи на тему: