Конец гонений на старообрядцев вынуждало их. Старообрядцы: хождение по мукам

Гонение на староверов

Они были подвергнуты (за исключением Аввакума) еще особой казни: ям вырезали языки и отсекли правые руки, чтобы они не могли ни говорить, ни писать в обличение своих гонителей. Более 14-ти лет пробыли они в мучительном заточении – в сырой яме. Но никто из них не поколебался в правоте своей веры. Благочестивый народ чтил этих исповедников как непреоборимых воинов Христовых, как дивных страстотерпцев и мучеников за святую веру. Пустозерск стал святым местом. По настоянию нового патриарха Иоакима пустозерские страдальцы были преданы сожжению на костре. Казнь последовала в пятницу, в день страстей Христовых, 14 апреля 1682 г. Всех их вывели на площадь, где был устроен сруб для сожжения. Бодро и радостно взошли они на костер. Толпа людей, сняв шапки, молча окружила место казни. Подожгли дрова, и костер запылал. Священномученик Аввакум обратился к народу с прощальным словом. Подняв высоко сложенную в двуперстие руку, он провозгласил «Вот будете этим крестом молиться, вовеки не погибнете». Когда мученики сгорели, народ бросился к костру собирать святые кости, чтобы разнести их потом по всей русской земле.

Мучения и казни совершались и в других местах московского государства. За шесть лет до сожжения пустозерских узников были преданы мучительной смерти сотни преподобных отцов и исповедников славной Соловецкой обители. Эта обитель вместе с другими монастырями и скитами русской церкви отказалась принять новые никоновские книги. Соловецкие иноки решили продолжать службу Божию по старым книгам. Они написали государю в течение нескольких лет пять челобитных (прошений), в которых умоляли царя только об одном: разрешить им оставаться в прежней вере. «Плачемся вси со слезами, – писали иноки царю Алексею Михайловичу, – помилуй нас, нищих и сирот, повели, государь, нам быти в той же нашей старой вере, в которой отец твой, государев, и вси благоверные цари и великие князи скончались, и преподобные отцы Соловецкой обители: Зосима, Савватий, Герман и Филипп митрополит, и вси святии отцы угодили Богу». Соловецкие иноки были твердо убеждены, что измена старой вере означала измену Церкви и Самому Богу. Поэтому они соглашались скорее принять мучения, нежели отступить от веры своих предков. Они смело заявили царю: «Лучше нам временною смертью умереть, нежели вечно погибнуть. И если нас предадут огню и мукам или на части рассекут, мы и тогда не изменим апостольскому преданию вовеки».

В ответ на все просьбы и мольбы смиренных иноков царь послал в Соловецкий монастырь военную команду, чтобы силою заставить убогих старцев принять новые книги. Иноки не пустили к себе стрельцов и затворились в обители за толстыми каменными стенами, как в крепости. Царские войска осаждали Соловецкий монастырь в течение восьми лет (с 3668 по 1676 г.). Наконец, в ночь на 22 января 1676 г. стрельцы ворвались в обитель, и началась страшная расправа с жителями монастыря. Было замучено до 400 человек: одних повесили, других порубили на плахах, третьих утопили в проруби. Вся обитель была залита кровью святых страдальцев. Они умирали спокойно и твердо, не просили ни милости, ни пощады. Только 14 человек случайно уцелело. Тела убитых и разрубленных мучеников лежали с полгода неубранными, пока не пришел царский указ – предать их земле. Разгромленная и разграбленная обитель была заселена присланными из Москвы монахами, принявшими новую правительственную веру и новые никоновские книги.

Незадолго до казни соловецких страдальцев были замучены в боровской тюрьме (Калужская обл.) две родных сестры из боярского рода Соковниных, боярыня Феодосия Прокопьевна Морозова и княгиня Евдокия Прокопьевна Урусова. С детства они были окружены почетом, славой, близко стояли к царскому двору и часто там бывали. Но ради истинной веры они презрели и богатство, и почет, и славу мирскую. Они были арестованы и подвергнуты страшным пыткам. По указу царя их сослали в Боровск и посадили здесь в мрачное и сырое подземелье. Сестер-исповедниц томили голодом. Силы их слабели, жизнь медленно угасала. 11 сентября 1675 г. скончалась Евдокия, а 2 ноября, через 51 день,- ее сестра, успевшая еще до ссылки принять иночество с именем Феодоры.

Немало было замучено в то время исповедников старой веры: одних засекли плетьми, других уморили голодом в тюрьмах, третьих предали сожжению.

Гонения, преследования защитников древних православных обычаев начались сразу после церковной реформы.

9 октября 1652 года стала печататься первая переиначенная никоновскими справщиками книга – Псалтырь, в которой были исключены указания о двуперстном крестном знамении и о земных поклонах при великопостной молитве св. Ефрема Сирина. Книга вышла 11 февраля 1653 года, а вскоре Никоном была разослана «память» (инструкция, циркулярное письмо), в которой он единолично предписывал всей Церкви последовать новому, установленному им порядку.

Миниатюра из книги «Об отцах и страдальцах соловецких». Начало XIX века.

Спор о вере в Грановитой палате в 1682 году.

За приверженность старой вере предусматривались наказание кнутом, пытки, ссылка с конфискацией имущества и смертная казнь.

Православная вера учит христиан во всем слушаться Христа, святых церковных Соборов и поступать по правилам святых отцов.

Поэтому православные русские люди не должны были и не захотели слушаться патриарха, когда он велел всем изменить установленные обычаи по своему желанию. Надо больше бояться прогневать Бога, чем Никона, рассудили они.

Но патриарх был настроен решительно. Репрессии против несогласных не заставили себя долго ждать. 4 августа был заключен под стражу протопоп Иоанн Неронов, а через несколько дней – протопоп Аввакум вместе с единомышленниками из числа прихожан. Вскоре были схвачены и многие другие священники, смело вставшие на защиту Православия. Старая вера сразу лишилась многих наиболее активных и образованных своих приверженцев.

Портрет правительницы Софьи Алексеевны. 1682-1689.

Ворота тюрьмы суздальского Спасо-Евфимиева монастыря.

Фрагмент бумажной полосы с сургучными печатями; ими полвека были опечатаны Царские врата храма Рожества Христова, что на Рогожском кладбище в Москве.

В 1654 году Никон созвал Поместный собор, который должен был оправдать беззаконно начатую им церковную реформу. На нем епископ Павел Коломенский выразил несогласие с Никоном, за что был избит лично патриархом, арестован и сослан в Новгородские пределы, где его вскоре убили. Несмотря на последовавший уход Никона с патриаршества, церковная реформа продолжалась, и защитников Православия арестовывали, ссылали, подвергали различным репрессиям.

Большой Московский собор 1666-1667 годов окончательно утвердил факт церковного раскола. Его участники писали: «Аще же кто. не послушает хотя в едином чесом повелеваемых от нас, или начнет прекословити. мы таких накажем духовно, аще же и духовное наказание наше начнут презирати, и мы таковым приложим и телесная озлобления» (то есть если же кто хотя бы в чем-нибудь одном не послушает из того, что мы повелели, или начнет нам прекословить, то мы таких накажем духовным прещением, а если и нашим духовным наказанием начнут пренебрегать, то мы к таковым добавим и телесные мучения).
И «телесные озлобления» прилагались. В XVII веке против православных христиан правительство, направляемое новообрядческими архиереями, разворачивало даже настоящие военные действия. Войска осаждали Соловецкий и Палеостровский монастыри, посылались для прочесывания лесов под Волоколамском, под Вязниками.

При царе Феодоре Алексеевиче стали издаваться специальные указы о преследовании приверженцев старой веры, предусматривавшие наказание кнутом, пытки, ссылку с конфискацией имущества и смертную казнь. В частности, казнить предписывалось того, кто, отвергнув старую веру, снова к ней возвращался, а также «окончательно упорствующих».
В 1682 году в Пустозерске были сожжены протопоп Аввакум со своими сподвижниками, казнен протопоп Никита Добрынин и многие другие.

епископ Конон Новозыбковский

архиепископ Аркадий Славский,

епископ Геннадий Пермский

7 апреля 1684 года были изданы знамени-тые «Двенадцать статей» царевны Софьи. Согласно этому Указу тех, кто подозревался в содержании старой веры, надлежало пытать, а тех, кто стоять будет в пытке упорно и не покоряться, жечь в срубе и пепел развеять. Тех же, кто перекрещивал, надлежало также сжигать, а если раскаются, то сжигать, «причастив Святых Тайн». Приютившие старообрядцев даже всего на одну ночь лишались имущества (если по неведению, то просто наказывались батогами) и ссылались. Немудрено, что огромное количество русских людей было вынуждено бежать в глухие леса и за пределы России.

В 1702 году Петр I гарантировал свободу вероисповедания иностранцам, вызываемым для службы в Россию. В манифесте говорилось: «Мы. охотно предоставляем каждому христианину пещись о блаженстве души своей».

Но к старообрядцам это не относилось. При Петре I были созданы многочисленные учреждения и должности для искоренения старообрядчества, такие как Розыскные раскольничьих дел канцелярии, мирские судьи и сыщики по раскольничьим делам из гвардейских поручиков. Все граждане были обязаны доносить на известных им старообрядцев.

До 1716 года в России последовательно проводилась политика истребления собственного русского народа по религиозному признаку.

8 февраля 1716 года было признано более полезным применить экономические меры: старообрядцам было позволено жить в селах и городах при условии двойного налогообложения.
Старообрядцев, согласившихся платить двойную дань, так и стали называть двоеданами. Однако это не означало отмены прежних гонений. Особенно отличался жестокостью и ненасытностью архиепископ Нижегородский Питирим, преследовавший и казнивший древлеправославных христиан, прятавшихся от него по глухим лесам. В книге «Пращица» Питирим писал: «Раскольников, как еретиков и мятежников, следует подвергать таким же наказаниям и смерти, каким подвергались древние еретики и раскольники. В Ветхозаветной Церкви непокорных поведено убивать, тем более в новой благодати подобает наказанию и смерти предавати непокоряющихся Восточной церкви».

И это были не просто слова, Питирим приложил немало усилий, чтобы на смертную казнь были осуждены керженские иноки, из которых самым известным был диакон Александр Керженский.
Разработанный при Петре I «Духовный регламент» предписывал: для того чтобы узнать, не является ли человек тайным старообрядцем, его рекомендовалось причастить в новообрядческой церкви. А если он откажется, то причастить следовало насильно!
Для этой цели было изобретено даже специальное приспособление: кляп, вбиваемый в рот, имеющий по середине отверстие, куда могла вставляться воронка. Этот же регламент запрещал старообрядцам занимать духовные и гражданские должности.

На старообрядцев пытались оказывать психологическое давление, унижая и превращая их в изгоев общества. В 1722 году для отличия от прочего населения царь повелел носить старообрядцам особую одежду: серые зипуны с высоким клееным «козырем» (козырьком) красного цвета, ферези и однорядку с лежачим ожерельем.

За нарушение полагалось взыскивать пошлину и штраф.

Святыни, находящиеся у старообрядцев, тоже подвергались гонениям. В XVIII веке повелева¬лось зарывать в землю мощи святых, если они находились у старообрядцев, чтобы «раскольники не могли вырыть», а Святые Дары – сжигать. Господствующая церковь боролась и с иконами старого письма. До конца XVIII в. предписывалось также отбирать у старообрядцев старопечатные книги (впоследствии отбирались лишь книги, напечатанные без разрешения властей или содержащие критику господствующей церкви).

Разрушение семейных основ русских семей тоже было методом преследования за убеждения. В то время как всем народам Российской империи была дарована свобода вступать в брак по их обрядам, в отношении старообрядцев действовали многочисленные распоряжения, по которым им запрещалось совершение таинства брака и крещения. Дети, родившиеся у старообрядцев, русских по национальности, считались незаконнорожденными.
При императрице Елизавете жесткость мер против старообрядцев смягчается; подобная политика проводится и в царствование Екатерины II. Правительство стало даже защищать старообрядцев от неправомерных действий местных светских и духовных властей. В начале 60-х годов XVIII века при духовных консисториях были учреждены так называемые «раскольнические конторы». Посылаемые этими конторами воинские команды в некоторых местах действовали столь «успешно», что уже в 1761 году Сенат издал указ, предписывающий Сибирской губернской канцелярии оказывать защиту обывателям от произвола этих команд.

С 1761 года старообрядцам, бежавшим от преследований, было разрешено вернуться из-за границы. Для их поселения были выделены места в Поволжье и в Сибири.
С 1782 года старообрядцы освобождаются от двойного налогообложения, а с 1783 года последователей старой веры стали официально именовать старообрядцами (по закону 1745 года христианам запрещалось даже называть самих себя староверцами).
Законодательство становилось все более либеральным. Стало возможным возводить старообрядческие храмы (в этот период были построены три храма Рогожского кладбища).
Однако в 1822 году это вновь стало запрещено.

Николай I с самого начала своего царствования стал ограничивать льготы, даро¬ванные Екатериной II и Александром I. С 1827 года даже простая покраска часовни должна была осуществляться только по особому разрешению. При нарушении храм могли сломать, а старообрядцев арестовать. Наиболее одиозным актом насилия над староверами стала программа Особого комитета, возглавляемого министром внутренних дел графом Д.Н. Блудовым, официально объявившим, что власти видят в «раскольниках» особое общество, «имеющее потенцию» к антиправительственным действиям, в связи с чем требовалось усилить полицейские меры.

Сильнейший удар по Церкви был нанесен в 1832 году, когда прием новых «беглых» священников был полностью запрещен. На старообрядческое священство император Николай I обрушил новые жестокие гонения. Последние «дозволенные» священники вымирали, принятых вновь власти вылавливали. Произошло оскудение священства, грозившее полным его исчезновением. Староверов насильно присоединяли к синодальной церкви. Опасность по милости Божией была преодолена только после появления в России священников и епископов Белокриницкой иерархии.
Многие из них были арестованы, но Церковь Христова выжила.

Не сумев лишить Церковь священников, власть предприняла попытку уничтожить духовные центры старообрядчества. Были разорены многие скиты. В Нижегородкой губернии в уничтожении старообрядческих скитов лично участвовал известный писатель Павел Мельников (Андрей Печерский), и эти события были отражены им на последних страницах романа «На горах». 7 июня 1856 года были запечатаны алтари храмов Рогожского кладбища.
Одновременно по всей России было закрыто множество храмов и молелен.

Был предпринят удар и по экономической самостоятельности старообрядчества. С 1853 года старообрядцы смогли записываться в купечество только на временном праве, что не освобождало от рекрутской (многолетней воинской) повинности и ограничивало возможности заниматься торговлей и предпринимательством.

С шестидесятых годов начинаются некоторые послабления. В 1863 году купцам-старообрядцам выдаются постоянные свидетельства, а в 1883 году, в царствование императора Александра III, законодательство по старообрядческому вопросу становится более либеральным. Древлеправославным христианам при соблюдении определенных условий разрешается проводить общественные богослужения и даже строить новые храмы.
Епископ Конон Новозыбковский, архиепископ Аркадий Славский, епископ Геннадий Пермский – старообрядческие архиереи, исповедники; каждый из них провел более 20 лет в тюрьме суздальского Спасо-Евфимиева монастыря во второй половине XIX в. Освобождены в 1881 году.

После известного Указа императора Николая II «Об укреплении начал веротерпимости» от 17 апреля 1905 года старообрядцы наконец были уравнены в правах с остальным населением России. Возрождение Церкви было мощным, стремительным, но недолгим.

После Октябрьской революции 1917 года старообрядчество подверглось (на этот раз вместе со всеми остальными верующими России) гонениям от безбожной власти. Церковь Христова снова украсилась кровью мучеников.

Старообрядчество.
Иллюстрированная энциклопедия.

Издание второе, исправленное и дополненное.
Подготовлено отделом просвещения и катехизации Тверской Старообрядческой общины храма Святителя Николы Чудотворца у Тверской заставы в Москве

Координатор проекта – иерей Алексей Лопатин.
Главный редактор – кандидат филологических наук В.В. Боченков.
Авторы текстов: иерей Александр Панкратов, И.Г. Будкина, В.В. Волков, С.Г. Вургафт, Д.А. Урушев, И.А. Ушаков, Г.В. Чистяков, Д.С. Юров

Иллюстрации – Духовный Православный Старообрядческий Центр «Панагия»
Художник И.А. Болотина
Выпускающий редактор Е.Г. Ермоленко
Корректор – Н.П. Серебрякова

© Русская Православная
Старообрядческая Церковь, 2005
© Тверская Старообрядческая община храма Святителя Николы Чудотворца у Тверской заставы в Москве, 2005
© ДПСЦ «Панагия», 2005

Отпечатано в филиале ОАО “ТОТ” Ржевская типография.
172390, Тверская обл., г. Ржев, ул. Урицкого, 91.
Телефон – (48232) 2-36-56.
Подписано в печать 17. 08. 2011 г.
Формат 60/90, 1/8.
Печать офсетная. Объем 21 п. л.
Заказ N° 1433. Тираж 3000 экз.

Раскол

350 лет назад Большой Московский собор (ноябрь 1666 — август 1667) объявил старообрядцев раскольниками и еретиками. Словопрения закончились, начались казни

Знаменитое полотно Василия Сурикова «Боярыня Морозова»

Резали языки и рубили пальцы

Боярыню Феодосию Морозову и княгиню Евдокию Урусову после пыток на дыбе хотели предать лютой казни — сожжению заживо. В Европе еретиков сжигали на кострах, привязав к столбу, а на Руси — в деревянных срубах, не привязывая, и они там, внутри, метались в огне. Такая же участь ожидала Морозову и Урусову. Но воспротивилась Боярская дума. И царь не осмелился ей перечить. Ведь Алексей — всего лишь второй царь из Романовых, к тому же Романовы — не высшая знать. На Руси исконно было 16 знатнейших родов, представители которых становились потомственными боярами, — Черкасские, Воротынские, Трубецкие, Голицыны, Хованские, Морозовы, Шереметевы, Одоевские, Пронские, Шеины, Салтыковы, Репнины, Прозоровские, Буйносовы, Хилковы и Урусовы. В Смутное время под грамотами о спасении Руси, которые рассылались по всей стране, первой была подпись боярина Морозова.

Так что царь не решился на лютую казнь женщин столь высокородных фамилий.

Не добившись пытками отречения, их увезли в Боровск и там бросили в земляную тюрьму — в глубокую яму, морили голодом.

11 сентября 1675 года умерла княгиня Урусова.

В ночь на 2 ноября — боярыня Морозова.

Они были сестры не только по вере, но и по крови — урожденные Соковнины.

Их страдания и судьбы — в ряду других, многих и многих. Точно такие же и более страшные муки претерпевали десятки и десятки тысяч их сестер и братьев по вере. Однажды даже привычная ко всему Москва поразилась, когда увидела, как ползают, катаются по Красной площади и мычат бессмысленно десятки людей. Это старообрядцам отрезали языки, чтоб не молвили слово свое еретическое.

Попу Лазарю отрезали язык и отрубили руку по запястье.

Диакону Феодору отрезали язык и отрубили руку поперек ладони.

Старцу Епифанию отрезали язык и отрубили четыре пальца.

Руки, ладони, пальцы рубили — чтобы не крестились двуперстием.

Протопоп Аввакум. Поволжская школа иконописи. Конец XVII века

Всем, кого вместе с протопопом Аввакумом сослали в Пустозерск, отрезали языки. Но, видимо, не полностью, потому что они продолжали говорить, пусть и невнятно, — проповедовали из своих зловонных ям! И склоняли стражу на свою сторону. Поэтому всем им вторично отрезали языки. Чтобы замолчали.

Только Аввакуму не рубили пальцев и не резали язык — патриарх Никон и царь Алексей, наверно, жалели его как своего прежнего наперсника, товарища, вместе с которым говорили некогда о старинном благочестии и старинных обрядах.

14 апреля 1682 года Аввакума, Епифания, Лазаря и Феодора сожгли в деревянном срубе. На глазах людей, которые стояли, сняв шапки. Аввакум осенял себя двуперстным крестом и кричал: «Будете этим крестом молиться — вовек не погибнете, а оставите его — городок ваш погибнет, песком занесет. А погибнет городок, настанет и свету конец!»

Епископа Павла Коломенского замучили пытками и сожгли.

Священнику Гавриилу из Нижнего Новгорода отрубили голову.

В Москве старца Авраамия и Исайю Салтыкова сожгли на костре.

Старца Иону разрубили на пять частей.

В Боровске сожгли священника Полиекта и с ним 14 человек.

В Казани сожгли 30 человек.

На Мезени повесили Федора Юродивого и Луку Лаврентьевича.

Сыновей протопопа Аввакума тоже приговорили к повешению. Но они покаялись и были помилованы — их вместе с матерью всего лишь «закопали в землю», то есть посадили в земляную яму.

«Нельзя, чтобы нам не гореть»

С 1676 года начались массовые самосожжения. Их называли — «гари». Когда царские войска подходили к старообрядческим селам, церквам, городам, старообрядцы, чтобы избежать битья батогами, ссылки или смертной казни, пыток с требованием отречения от веры, — сжигали сами себя. Как говорил старец Сергий: «Поистине нельзя, чтобы нам не гореть — некуда больше деться».

Только за десять лет только в одном Пошехонском уезде Ярославской губернии в «гарях» погибло 2000 человек.

В Палеостровском монастыре на Онежском озере сожгли себя 2700 старообрядцев. Это уже 1687 год.

Самосожжения продолжались и в XVIII веке. И даже в XIX веке. Только представьте — жил уже Пушкин, наш солнечный гений, дитя света, а его современники сжигали себя на кострах.

По приблизительной статистике, только за 15 лет с начала «гарей», с 1676 по 1690 год, на Руси сожгли себя заживо более 20 тысяч человек.

Тех, кто покончил самосожжением в XVIII и XIX веках, не считали. Тех, кого забили до смерти батогами, сожгли, повесили, отрубили голову или казнили другим способом по велению власти в XVII и XVIII веках, — не считали.

Главный научный сотрудник Института экономики РАН Никита Кричевский в недавно вышедшей книге «Антискрепа» пишет: «Если хронологически экстраполировать прирост населения, достигнутый в период 1646–1678 годов, на последующий временной этап 1678–1719 годов, то численность населения России к 1719 году могла бы составить не 15,6 млн, а 17,8 млн человек. Таким образом, в 1678–1719 годах общее число жертв Раскола — казненных, замученных, умерших, неродившихся — составило 2,2 млн человек».

Здесь речь не только о прямых жертвах, но и о неродившихся. И все это душегубство вершилось именем православной церкви и государства.

Зачем? Во имя чего?

Мы говорим уже привычные слова: раскол, патриарх Никон, исправление церковных книг, двуперстие, староверы… А за ними — кровь, огонь, пожирающий живых людей, насилие и яростное стремление изничтожить друг друга.

Но что там было помимо ярости и ненависти?

Начнем с того, что патриарх Никон, зачинатель церковной реформы, обернувшейся великим расколом, — сам был старообрядцем. Ничего нового, так издавна заведено в человечестве. И в Европе многие из палачей и яростных истребителей ереси сами были прежде еретиками или детьми и внуками еретиков. В принципе, да, так. Но в данном случае параллели с Европой неправомерны. И катары, и последователи их — альбигойцы, и манихеи все-таки были «еретиками», то есть ниспровергателями канона.

У нас же — наоборот. У нас «старообрядчество» было самым что ни на есть каноном. То есть официальным порядком. На Стоглавом сборе в 1551 году православным было предписано креститься двуперстием, истребить в церковной службе многогласие (пение и чтение одновременно), всячески изничтожать в народе игрища, празднества, одним словом — богохульное скоморошество.

Новые патриархи и новые цари продолжали дело Стоглавого сбора. Патриарх Иоасаф I, царский духовник Стефан Вонифатьев, протопоп московского собора Казанской Божьей Матери Иван Неронов, полностью попавший под их влияние юный царь Алексей и его друг боярин Федор Ртищев — сторонники древнего благочестия. Самый яростный среди них — Никон. Протопоп Аввакум, ставший символом старообрядческого фанатизма, был в их компании на вторых ролях.

А потом все вдруг повернулось на 180 градусов. Никон, став патриархом, начал церковную реформу, отменившую решения Стоглавого собора. То есть, с точки зрения канонов Стоглавого собора, раскольником был Никон. Раскольником была стоявшая за ним официальная церковь. Раскольником был царь Алексей.

Другое дело, что раскольником во все времена объявляли не того, кто отклонялся от той или иной идеологии, а того, кто отклонялся от ее государственного воплощения.

Власть никогда не кается

То, что и в Европе сжигали людей на кострах, — не повод для оправдания наших аутодафе. Европа, хоть и спустя века, признавала вину. Вспомним покаяние Римской католической церкви за крестовые походы, инквизицию, Варфоломеевскую ночь, антисемитизм церкви, «за зло, содеянное братьям из других конфессий», вспомним реабилитацию Джордано Бруно, Галилео Галилея, Савонаролы, Яна Гуса, Мартина Лютера…

Мы, похоже, и через века ничему не учимся и уж тем более ни в чем не раскаиваемся.

Конечно, время смягчало сердца. Были попытки создания единой церкви, старообрядцы даже соглашались на это. Но ничего не получилось.

В 1929 году Московская патриархия признала гонения на старообрядцев, как бы это сказать, — неправомерными. В специальном документе «Деяние» написано: богослужебные книги старообрядцев «признаем православными», двуперстие и другие каноны старообрядчества — «благостными и спасительными». А «порицательные выражения» и «клятвенные запреты», то есть проклятия церкви — «отвергаем и яко небывше вменяем».

По поводу «яко небывше» покойный Николай Николаевич Покровский — академик, исследователь истории старообрядчества — говорил мне в беседе за чаем еще в советские времена: «Это все равно как сегодняшнее правительство объявило бы 6 лет моего срока на политзоне в Дубровлаге — яко небывше».

Старообрядцев возмущает, что кровавые гонения, сожжение людей названы официальной церковью всего лишь «порицательными выражениями». У них было и осталось одно главное требование — покаяние Русской православной церкви на Поместном соборе. Но церковь, подтвердив формулировки «Деяния» на Поместных соборах 1971 и 1988 годов, покаяние отвергает.

И это тоже наша, российская историческая, политическая, общественная реальность и традиция — власть никогда не кается. (Церковь в данном случае — та же власть.) Репрессии сталинских времен определили как «последствия культа личности». До сих пор не мытьем, так катаньем пытаются замолчать и даже оправдать неслыханные преступления, невиданные жертвы. В этом стремлении сходятся и нынешние руководители компартии, и нынешняя власть, якобы проклинаемая нынешними коммунистами.

«Вся эта неистовая трата духовной энергии и религиозного героизма не может не вызвать в нас великого сожаления», — писал А.В. Карташев, крупнейший исследователь истории Русской церкви. Некоторые историки считают церковный раскол источником всех последующих бед России, уподобляя случившееся едва ли не самосожжению страны. Наверное, это преувеличение. Но вина церкви безусловна. Ведь не сам народ зашел в «ересь» — туда его завели церковные иерархи. Более того, вина их неизмерима, ведь они — пастыри. Но потом патриарх Никон и царь Алексей вдруг развернулись на 180 градусов, объявили себя реформаторами, а своих прежних единоверцев — еретиками.

Наконец, куда торопились? Зачем лютовали? Если власть — и церковная, и светская — в ваших руках, зачем казнить? Но нет. Всех, кто думает иначе, надо заставить думать, как велено! Насилие — как решение всех проблем. А насилие — особенно в вопросах веры — калечит народ и страну, остается и саднит через века. И это уже не вина, а беда. Беда церкви, общества, государства. Да, насилие — всемирно. Но мы ведем разговор не о мировой истории, а о русской доле и русской судьбе. О том, что насилие и жестокость — заданный зловещий пунктир русской жизни.

«Всех перепластал бы в один день…»

А теперь я разверну ход рассуждений на 180 градусов.

Старообрядцы стали бы большой бедой для Руси, России. Трудно такое говорить при общем сочувственном отношении к ним. Симпатии всегда на стороне мучеников. Но… Прошло много времени. Попробуем анализировать спокойно. Посмотрим, в каком направлении шла Русь во главе с патриархами-старообрядцами и царями-старообрядцами.

Патриарх Филарет в 1627 году запретил ряженье, колядованье и обрядовые языческие игры. Патриарх Иосиф велел бороться нещадно со скоморохами. Царь Алексей в грамоте 1648 года запретил все игрища, увеселения: медведей не водить, не петь, не плясать, на качелях не качаться, домры, сурны, гудки и гусли сжечь, а кто ослушается — бить батогами. На Руси железной рукой вводилась аскеза.

Это были фанатики. Они называли себя «воины Христовы». Скоморохов, художников, танцоров, певцов, поэтов — всех бы сожгли. Пушкина бы не было — уверяю вас.

Русь, более чем вероятно, стала бы православным подобием исламского государства. К тому же старообрядцы были пожестче мусульманских ортодоксов. Видимо, Никон и царь Алексей вовремя поняли, куда они сами же ведут страну. Спохватились и резко повернули руль.

Да, Никон, а особенно его преемники, патриарх Иоасаф II и патриарх Иоаким, расправились со староверами с истинно старообрядческой неумолимостью.

Хотя были и попытки убеждения, переубеждения. Но они заранее обрекались на провал при общей нетерпимости обеих сторон. Вот пример. Летом 1682 года в Грановитой палате Кремля состоялся диспут. От официальной церкви — Афанасий, епископ Холмогорский. От старообрядцев — суздальский протопоп Никита Добрынин. Афанасий, искушенный в книжном знании человек, легко разбил все аргументы Никиты. Не найдя слов для достойного ответа, Никита разъярился, прыгнул на Афанасия и… задушил его. На глазах у всех убил человека, священника, слугу Божьего.

Как отреагировали старообрядцы? Они прошли по Москве торжествующей толпой, поднимая руки с двуперстием и крича: «Тако слагайте! Победихом!» Переубедить их было невозможно. Только ждать. Десятилетиями. Но церковь и власть решили: раз нельзя переубедить — надо заставить или уничтожить. И началась война на истребление. Официальная церковь и власть совершили преступление, убивая русских людей за веру.

В то же время нельзя не думать (а об этом как раз мы и не думаем), что в случае победы старообрядцев крови, жестокости и насилия было бы, вероятно, больше. Вот что писал Аввакум: «Всех что собак перепластал бы в один день. Сперва Никона — собаку рассек бы начетверо, а потом и никониан…»

Да, это писал человек, доведенный до крайности, в состоянии ожесточения всех человеческих сил. Но и общий настрой старообрядцев был именно таким. Победи староверы — никому не дали бы послабления. Ни в чем. Ни в вере, ни в быту. Вот почему я считаю, что кровавая победа никонианской, государственной церкви стала меньшим злом. Никонианская церковь все-таки снисходительна к слабостям человеческим. С ней можно было жить. А старообрядцы могли превратить Русь в государство с законами нетерпимей шариата.

И в завершение — современный сюжет. Из документального фильма Александра Клюшкина и Татьяны Малаховой «Алтайские кержаки», телеканал «Культура», 2006 год. Фильм сделан благожелательно, тепло, с полным вниманием и уважением. Есть там почти финальная сцена. За прялкой сидит парень лет восемнадцати, зовут — Александр. На Заячьей заимке, где он живет, десяток дворов, электричества и телевизора нет (их наличие — грех). Правда, транзисторные радиоприемники и магнитофоны у молодежи есть. Старики осуждают, но не очень сурово. Батареек-то все равно нет. Александр сделал из прялки динамо-машину. Прядет, крутит колесо, и прялка дает электричество для лампочки над станком и для транзисторного магнитофона. Вечерами он работает на прялке с электрическим освещением и музыкой. В школе никогда не учился, об электрических законах и прочем не знает. Сам додумался, сам сделал. Прялка-электростанция! Несбывшийся Кулибин и Ломоносов.

В мае 2017 года президент Путин приехал в Рогожскую слободу — исконный центр староверов в Москве, сейчас известный еще и как историко-архитектурный ансамбль «Рогожская слобода». «Впервые за историю старообрядчества, за 350 лет, глава русского государства посещает старообрядческий духовный центр», — сказал предстоятель Русской православной старообрядческой церкви митрополит Корнилий.

Такие визиты в определенных кругах расцениваются как «сигнал». Пора мириться? 350 лет прошло…

Сергей Баймухаметов —
специально для «Новой»

Источники:

http://www.sunhome.ru/religion/12253
http://klintsy-portal.ru/?id_catalog=912
http://novayagazeta.ru/articles/2017/08/25/73589-raskol