Инокиня эмилия горненский монастырь. «Наша миссия — принимать паломников»

«Наша миссия – принимать паломников»

Интервью с игуменией Горненского монастыря Георгией

Наступление лета, а вместе с ним и поры отпусков, побуждает каждого задуматься о том, как провести это время с пользой. У кого-то все уже давно расписано по стандартной схеме: дача и садово-огородные работы либо море, солнце, пляж. Верующие люди стараются уделить часть своего отпуска посещению православных святынь как в России, так и за рубежом. И в первую очередь они, как правило, обращают свои взоры в сторону Святой Земли, стремясь ощутить причастность к происходившим здесь евангельским событиям. Отправиться в паломничество на Святую Землю можно либо присоединившись к одной из групп, формируемых многочисленными паломническими службами, либо напрямую обратившись в Русскую духовную миссию в Иерусалиме, которая занимается приемом и размещением паломников. Но посещение Святой Земли может быть не только паломничеством или отдыхом – можно одновременно оказать своим трудом посильную помощь здешним обителям, в том числе и в приеме паломников.

– Сильно ли отличается жизнь насельниц русских православных монастырей на Святой Земле от жизни монашествующих в женских обителях России?

– Да, конечно. Мы живем на земле, куда тысячи и тысячи людей мечтают попасть, чтобы поклониться Гробу Господню и помолиться па святых местах. Когда Святейший Патриарх Алексий назначал меня сюда, то сказал: «Матушка, ваша миссия – принимать паломников». Конечно, и в России женские монастыри посещает много паломников, особенно Дивеевский или Пюхтицкий в Эстонии, но Святая Земля – особенное место. Здесь собраны главные святыни православного мира, все события Нового Завета происходили здесь. Именно поэтому сюда так стремятся люди, особенно сейчас – группа за группой. Мы в Горненском монастыре Русской духовной миссии принимаем их, сестры несут послушание по сопровождению паломников.

– Сейчас кризис, а паломников за последнее время стало больше.

– Больше. Когда я прилетела сюда в 1991 году, вообще никого не было. Первый раз получали Благодатный огонь – тихо, спокойно, ни туристов, ни паломников. Все наши сестры прямо у самой кувуклии стояли. Блаженнейший Патриарх вышел с Благодатным огнем, и мы прямо из его рук зажигали свечи. А теперь совсем по-другому.

С каждым годом людей стало приезжать все больше, как и предсказывал Святейший Патриарх. Вначале я просто не знала, как быть: каждый день столько звонков, столько просьб принять, а у монастыря ни одной гостиницы не было. С Божией помощью начали все восстанавливать и обустраивать.

Святейший Патриарх Алексий прислал нам в помощь 20 человек семинаристов, которые начали понемножечку благоустраивать Горненский монастырь, ведь все было запущено. К храму Всех святых, в земле Российской просиявших, например, подняться было невозможно: ни дорожки, ни тропинки, сплошной лес. Семинаристы его вырубали. У храма не было крыши – почти 90 лет простояли одни стены и внутри выросли огромные деревья. Все нужно было вырубить и расчистить. Сначала трудились рабочие-арабы, а затем семинаристы.

Устроили первую гостиницу – со стороны госпиталя «Хадасса». Когда-то в этом монастырском здании была богадельня. Всего у монастыря, когда я приехала, имелось четыре богадельни, потому что когда-то здесь жило около 200 насельниц и среди них много стареньких и слабеньких. Теперь все эти богадельни у нас стали гостиницами.

Когда я только приехала, в монастыре света не было, водопровода не было. Слава Богу, в те годы шли обильные дожди. Мы наполняли этой водой имеющиеся на территории старые цистерны. Так как паломников не было, общей трапезной тоже, то каждой сестре воды хватало. А позже, когда начались активные восстановительные работы, тогда уже пришлось подключать городское водоснабжение.

– Как сочетается постоянный прием паломников с полноценной монашеской жизнью?

Помню, когда я пришла в Пюхтицкий монастырь – мне тогда было 18 лет, – меня поселили в келье с монахиней Аркадией. Она была духовной дочерью отца Иоанна Кронштадтского и сама родом из Кронштадта. Тогда в Пюхтицах я застала много сестер, которые пришли по благословению отца Иоанна. Им пришлось очень трудно. Когда в Пюхтицах строился собор, сестры даже кирпичи сами делали. Косили, бороновали, жали – все вручную, потому что не было никакой техники. И батюшка им тогда говорил: «Сестры, только трудитесь безропотно. Вам три шага до Царства Небесного, только будьте безропотны». Этот его завет нам, новеньким, которые приходили уже после войны, внушали.

– Каков распорядок жизни Горненского монастыря?

– День начинается с молитвы. Летом, когда жарко, в 5 часов утра у нас служится полунощница, акафист читаем. В понедельник – архангелу Михаилу, во вторник – святому Иоанну Предтече, в среду здесь такая традиция: после литургии опускается икона Матери Божией, которая висит над царскими вратами, и мы поем нараспев акафист «Радуйся, Невесто Неневестная». Это очень давняя Горненская традиция. По воскресеньям читаем акафист иконе Божией Матери «Казанская». Службы, слава Богу, каждый день утром и вечером. Литургия служится каждый день, а это очень важно.

Зимой и осенью молитвы начинаются в половине шестого, в праздники – в 6 часов. По воскресеньям, так как мы всегда посещаем ночную службу в храме Гроба Господня, служба начинается в половине седьмого. На летнее время мы не переходим. Еще когда я приехала, старенькие монахини просили меня: «Матушка, не надо переходить на летнее время. У нас в Горнем никогда его не было. Какое время Господь дал, такое пусть и будет». Так и осталось. Конечно, это создает определенные сложности: программу для паломников мне присылают по летнему времени, а у меня в Горнем другое время.

– Подвизаться на Святой Земле – особый крест?

– Когда меня Святейший Патриарх Алексий сюда только назначил, я взмолилась: «Ваше Святейшество, я, наверное, не смогу». А он в ответ: «Матушка, у меня на сегодня одна только ваша кандидатура. Сколько сможете, пробудьте, хоть четыре-пять лет».

Батюшка Николай Гурьянов мне все предсказал: Иерусалим, игуменство. За несколько дней до назначения я у него была на острове, прилетела попрощаться на вертолете из Печор. Вертолет над островом кружится, кружится, ищет место, где приземлиться. Бабульки местные все собрались, смотрят вверх: «Что такое случилось?» – никогда еще не было, чтобы над островом кружил вертолет.

– Сколько насельниц в обители сегодя?

– Когда я пришла, здесь было около 50 монахинь. Из них часть несла послушание в миссии и на участках. Тогда в миссии было всего сестер пять-шесть, а на сегодняшний день их там уже 17. Всего в нашей обители сестер 83. К сожалению, многие, даже молодые, очень немощны. Мне уже 80 лет, но получается, что сестры нашего поколения оказываются крепче, чем молодежь.

Территория у нас большая. Работы в Горнем монастыре хватает. Например, сегодня утром только подмели, вечером ветер – снова листьев набросало, опять надо подметать. Нужны помощницы и в трапезной, и в гостинице: убраться после паломников, подмести, сменить белье.

Мы нуждаемся и в певчих. Наши сестры, сопровождающие паломников, большей частью несут клиросное послушание, и, когда много паломников, на клиросе почти никого не остается. Я, конечно, теперь уже не пою, но иногда приходится немножечко «погудеть», потому что голосов не хватает. Нужны трудницы и на других участках Русской духовной миссии.

Когда я приезжала в Москву на избрание нашего Святейшего Патриарха Кирилла, то встретилась с ним накануне интронизации в Патриархии, в Чистом переулке. Говорю: «Владыка святый, помогите Горнему монастырю! Паломников много, а сестры немощные». И, как только его избрали, он отдал распоряжение, и нам прислали новых сестер – из Пюхтиц, из нескольких женских монастырей Москвы, из Санкт-Петербурга –Иоанновского монастыря на Карповке. Но все равно надо просить еще.

– Пополнение насельниц происходит только из российских монастырей?

– Да. Желающие должны подать прошение на имя Святейшего Патриарха и пройти собеседование с архиепископом Марком, руководителем Управления по зарубежным учреждениям Русской Православной Церкви. Будет дано благословение – всех принимаем.

– А как должна действовать потенциальная трудница-мирянка, желающая помочь обители?

– Нужно обратиться в Управление Московской Патриархии по зарубежным учреждениям. Трудниц оформляют на жительство в Горнем монастыре сроком на три месяца. Иногда приезжают и на более продолжительный срок. Нам очень нужны трудницы, и мы с любовью их примем.

Просмотр новости

26.09.2013

В Лурде – втором месте паломничества католиков после Ватикана, своего рода эпицентре католического мира появилась православная церковь

В Европе хорошо известно, что Лурд – второе место паломничества католиков после Ватикана. Он принимает шесть миллионов верующих в год – будто целая страна плавно перемещается в один город.

Вдруг слышу, что в этом эпицентре католического мира появилась православная церковь. Сначала показалось, что знакомый ошибся или недопонял чего. Но он в подтверждение своей правоты познакомил меня с о.Георгием (Ашковым), который приход тот православный в Лурде основал.

“Русский очевидец” пытался понять, зачем о.Георгию это было нужно.

– Невероятный факт, считайте очередное лурдское чудо в третьем тысячелетии. Как.

– Да обычным путем появилась в Лурде православная церковь. В 2007 году я со своей семьей совершил туда паломничество. В том же году поехал с друзьями, потом с паломниками. Место сразу трогает сердце, и описать словами это невозможно. Человек я не сентиментальный, и эмоциями состояния того не объяснить. Благодать снизошла. Захотелось православную церковь там открыть. Конечно, кто спорит, было непросто. Но родные меня поддержали, и в 2010 году мы переехали в Лурд.

– А как же Биарриц, где вы до этого служили?

– Я продолжал служить в Биаррице и одновременно узнавал, есть ли прихожане в районе Лурда, возможно ли организовать службы для паломников. Православные уже туда приезжали в индивидуальном порядке, но мало что знали о месте, а обратиться было не к кому.

– Разве православный священник вправе присутствовать в местах католического культа?

– Православным не возбраняется. К Туринской плащанице приходят в католический храм. В Бари мощи святителя Николая покоятся в католической церкви. А в Париже к терновому венцу Спасителя православные идут в Собор Парижской Богоматери.

Кстати, среди эмигрантов первой волны уже были те, кто ездил в Лурд. Очень теплые воспоминания о своей поездке оставил, например, митрополит Евлогий в книге «Путь моей жизни». А также историк Петр Иванов в книге «Тайна святых. Введение в Апокалипсис» и писательница Л.С.Запарина в книге «Непридуманные рассказы».

В Лурде проходят либо интернациональные богослужения, либо паломники направляются в одну из многочисленных часовен, где польские священники служат для поляков, итальянские для итальянцев и так далее. А православных священников там не было, несмотря на то что верующие ехали.

– Вам, естественно, понадобилось разрешение на вашу деятельность. Вы его легко получили?

– Самой большой первоначальной проблемой стал поиск места для богослужения. Я познакомился с епископом Тарба и Лурда Жаком Перье, который сказал, что почти ничего не знает о православных и о том, есть ли они в регионе; и что дело в любом случае совершенно необычное. Конечно, я испросил разрешения у нашего епископа Гавриила, обратился к митрополиту Эммануилу, президенту Ассамблеи православных епископов Франции. Они поддержали инициативу, и я получил благословение на создание ассоциации. В Лурде связями с различными конфессиями занимается Филипп Бержеро-Кампань, это он вел всю переписку с нашими иерархами.

– Паломники приехали и уехали, а постоянные прихожане нашлись?

– Да, в 2011 году мы собрали православных из городов По, Тарб и окрестностей и зарегистрировали религиозную ассоциацию. Многие верующие меня знали по Биаррицу, приезжали туда детей крестить. Сначала мы служили в церквах на территории святилища. Но наш культ сложнее католического, у них часовни пустые: ряды скамеек да голый алтарь. Поэтому первые полгода мы находились в походном состоянии, приносили с собой иконы и утварь, церкви все время менялись, возникали трудности с объявлениями. К декабрю мы поняли, что постоянное место просто необходимо. Помог кюре Лурда Жан-Франсуа Дюар. С ним мы объехали церкви города и нашли пустое помещение, приходом не использовавшееся.

Это была церковь Иоанна Крестителя, в которой нам предоставили отдельную часовню. Епископ Тарба дал добро. Прихожане своими силами выстроили алтарь. Они ездили на родину, приобретали иконы, сами шили облачения для алтаря, сделали аналои.

В январе 2012 года мы провели первую службу в нашей церкви в сердце католической Франции.

– Насколько я понимаю, ваша основная задача – создать очаг православия в святом для христиан месте?

– В нашем деле я вижу тройную миссию. Во-первых, собрать православных региона. Биарриц находится далеко, и ездить туда постоянно сложно. В По и Тарбе стоят церкви – одна сербская, вторая – русской Зарубежной церкви, но постоянных священников там нет, они приезжают редко.

Следующая наша миссия – принимать паломников. И третья – представлять православие среди западных христиан, у которых знания о нашей вере весьма и весьма поверхностные. Я всякий раз поражаюсь, когда они задают самые примитивные вопросы по православию. Может, в этом и наша вина, потому что православные церкви живут закрыто и ждут, что западные христиане сами узреют их ценности. Но чтобы человек сам пришел, с нашей стороны должен быть посыл, иначе они так и будут жить в средневековых стереотипах и заблуждениях. Православие остается для них закрытым и неизвестным.

С католиками у нас существует длительная история разделения, и преодолеть ее быстро мы не можем. Но рассказывать о себе мы должны, и особенно в Лурде. Нельзя же ничего не делать вообще. Кстати, надо отдать должное, новый епископ Лурда Николя Бруве лучше знаком с православием и даже имеет русских среди родственников.

– Как называется ваш приход?

– Название выбирали вместе с прихожанами. Нужно было найти событие, которое было бы хорошо знакомо не только нам, но и западным христианам тоже. Мы назвали наш приход Сретенья Господня. Этот большой праздник одновременно обращен и ко Христу, и к Божией Матери, а Лурд – место Богородицы.

– В вашей пастве должны быть представители самых разных волн эмиграции?

– Из потомков первой волны всего одна дама, и то очень старенькая. Из второй и третьей нет никого. В основном это люди, приехавшие в 90-х и 2000-х годах. Приходят смешанные семьи с детьми, крещеными в православии. Вообще нашу эмигрантскую жизнь Виктор Глушков хорошо описал в «Спящем агенте». Там много знакомых, узнаваемых ситуаций.

А сейчас моя жизнь проходит в среде, которую теперь называют диаспорой, ведь эмиграция как таковая прекратилась.

– Помимо русских, кто еще на юго-западе Франции верен православию?

– В церковь приходят, конечно, белорусы и украинцы. Но есть у нас и грузины, румыны и даже православные арабы из Бейрута. Богослужения проходят на славянском и французском языках. Связано это с тем, что, например, дети из грузинских семей, выросшие во Франции, не знают не только славянского, но и русского языков. На большие праздники в чтении часто звучит украинский, грузинский, а румынам разрешаю читать молитвы и Евангелие на своем языке, славянский они не понимают.

– С постоянными прихожанами вроде ясно, а как паломники вас находят?

– В 2010 году мы с матушкой стали волонтерами в купелях на святом источнике. Это единственное место в мире, где была организована служба для больных, причем не только силами церкви, но и аристократии. Принимают больных волонтеры. Организуют даже ночные дежурства, оказывают помощь врачи. Поражает то, что люди добровольно свой отпуск проводят в помощи другим и что среди них много молодежи.

Мы тоже работали в купелях, замечали православных, помогали им, потом стали давать объявления в Интернете. Бывает, приезжают семьи или целые группы. Если их сопровождает священник, мы предоставляем ему возможность служить самостоятельно для своих паломников в нашей церкви. Если клириков нет, то я служу.

Что я заметил: в святом месте люди решаются на какие-то особенно пронзительные исповеди, которые у них, может, и не получились бы в обычной церкви.

Из России паломников меньше из-за визового вопроса, основной поток идет из Испании, Италии, ну и из Франции, конечно.

– И при этом вы продолжаете ездить на службы в Биарриц?

– В Биаррице я второй священник, в Лурде – настоятель. Езжу еще в Сан-Себастьян и Памплону, в Испании русских гораздо больше, потому что им открыли там рабочие визы.

И еще у меня восемь тюрем от Бордо до Тулузы. Но это отдельный разговор.

Инокиня эмилия горненский монастырь. «Наша миссия — принимать паломников»

О ПРИХОДЕ

Статья в интернет-издании “Русский очевидец” за 24 сентября 2013 г.
Православие в Лурде

В Европе хорошо известно, что Лурд — второе место паломничества католиков после Ватикана. Он принимает шесть миллионов верующих в год — будто целая страна плавно перемещается в один город.

Вдруг слышу, что в этом эпицентре католического мира появилась православная церковь. Сначала показалось, что знакомый ошибся или недопонял чего. Но он в подтверждение своей правоты познакомил меня с о.Георгием (Ашковым), который приход тот православный в Лурде основал.

«Русский очевидец» пытался понять, зачем о.Георгию это было нужно.

Русский очевидец: Невероятный факт, считайте очередное лурдское чудо в третьем тысячелетии. Как.

Отец Георгий: Да обычным путем появилась в Лурде православная церковь. В 2007 году я со своей семьей совершил туда паломничество. В том же году поехал с друзьями, потом с паломниками. Место сразу трогает сердце, и описать словами это невозможно. Человек я не сентиментальный, и эмоциями состояния того не объяснить. Благодать снизошла. Захотелось православную церковь там открыть. Конечно, кто спорит, было непросто. Но родные меня поддержали, и в 2010 году мы переехали в Лурд.

Р.О. А как же Биарриц, где вы до этого служили?

О.Г. Я продолжал служить в Биаррице и одновременно узнавал, есть ли прихожане в районе Лурда, возможно ли организовать службы для паломников. Православные уже туда приезжали в индивидуальном порядке, но мало что знали о месте, а обратиться было не к кому.

Р.О. Разве православный священник вправе присутствовать в местах католического культа?

О.Г. Православным не возбраняется. К Туринской плащанице приходят в католический храм. В Бари мощи святителя Николая покоятся в католической церкви. А в Париже к терновому венцу Спасителя православные идут в Собор Парижской Богоматери.

Кстати, среди эмигрантов первой волны уже были те, кто ездил в Лурд. Очень теплые воспоминания о своей поездке оставил, например, митрополит Евлогий в книге «Путь моей жизни». А также историк Петр Иванов в книге «Тайна святых. Введение в Апокалипсис» и писательница Л.С. Запарина в книге «Непридуманные рассказы».

В Лурде проходят либо интернациональные богослужения, либо паломники направляются в одну из многочисленных часовен, где польские священники служат для поляков, итальянские для итальянцев и так далее. А православных священников там не было, несмотря на то, что верующие ехали.

Р.О. Вам, естественно, понадобилось разрешение на вашу деятельность. Вы его легко получили?

О.Г. Самой большой первоначальной проблемой стал поиск места для богослужения. Я познакомился с епископом Тарба и Лурда Жаком Перье (Jacques Perrier), который сказал, что почти ничего не знает о православных и о том, есть ли они в регионе; и что дело в любом случае совершенно необычное. Конечно, я испросил разрешения у нашего епископа Гавриила, обратился к митрополиту Эммануилу, президенту Ассамблеи православных епископов Франции. Они поддержали инициативу, и я получил благословение на создание ассоциации. В Лурде связями с различными конфессиями занимается Филипп Бержеро-Кампань (Philippе Bergero-Campagne), это он вел всю переписку с нашими иерархами.

Р.О. Паломники приехали и уехали, а постоянные прихожане нашлись?

О.Г. Да, в 2011 году мы собрали православных из городов По, Тарб и окрестностей и зарегистрировали религиозную ассоциацию. Многие верующие меня знали по Биаррицу, приезжали туда детей крестить. Сначала мы служили в церквах на территории святилища. Но наш культ сложнее католического, у них часовни пустые: ряды скамеек да голый алтарь. Поэтому первые полгода мы находились в походном состоянии, приносили с собой иконы и утварь, церкви все время менялись, возникали трудности с объявлениями. К декабрю мы поняли, что постоянное место просто необходимо. Помог кюре Лурда Жан-Франсуа Дюар (Jean-Francois Duhar). С ним мы объехали церкви города и нашли пустое помещение, приходом не использовавшееся.

Это была церковь Иоанна Крестителя, в которой нам предоставили отдельную часовню. Епископ Тарба дал добро. Прихожане своими силами выстроили алтарь. Они ездили на родину, приобретали иконы, сами шили облачения для алтаря, сделали аналои.

В январе 2012 года мы провели первую службу в нашей церкви в сердце католической Франции.

Р.О. Насколько я понимаю, ваша основная задача — создать очаг православия в святом для христиан месте?

О.Г. В нашем деле я вижу тройную миссию. Во-первых, собрать православных региона. Биарриц находится далеко, и ездить туда постоянно сложно. В По и Тарбе стоят церкви — одна сербская, вторая — русской Зарубежной церкви, но постоянных священников там нет, они приезжают редко.

Следующая наша миссия — принимать паломников. И третья — представлять православие среди западных христиан, у которых знания о нашей вере весьма и весьма поверхностные. Я всякий раз поражаюсь, когда они задают самые примитивные вопросы по православию. Может, в этом и наша вина, потому что православные церкви живут закрыто и ждут, что западные христиане сами узреют их ценности. Но чтобы человек сам пришел, с нашей стороны должен быть посыл, иначе они так и будут жить в средневековых стереотипах и заблуждениях. Православие остается для них закрытым и неизвестным.

С католиками у нас существует длительная история разделения, и преодолеть ее быстро мы не можем. Но рассказывать о себе мы должны, и особенно в Лурде. Нельзя же ничего не делать вообще. Кстати, надо отдать должное, новый епископ Лурда Николя Бруве (Nicolas Brouwet) лучше знаком с православием и даже имеет русских среди родственников.

Р.О. Как называется ваш приход?

О.Г. Название выбирали вместе с прихожанами. Нужно было найти событие, которое было бы хорошо знакомо не только нам, но и западным христианам тоже. Мы назвали наш приход Сретенья Господня. Этот большой праздник одновременно обращен и ко Христу, и к Божией Матери, а Лурд — место Богородицы.

Р.О. В вашей пастве должны быть представители самых разных волн эмиграции?

О.Г. Из потомков первой волны всего одна дама, и то очень старенькая. Из второй и третьей нет никого. В основном это люди, приехавшие в 90-х и 2000-х годах. Приходят смешанные семьи с детьми, крещеными в православии. Вообще нашу эмигрантскую жизнь Виктор Глушков хорошо описал в «Спящем агенте». Там много знакомых, узнаваемых ситуаций.

А сейчас моя жизнь проходит в среде, которую теперь называют диаспорой, ведь эмиграция как таковая прекратилась.

Р.О. Помимо русских, кто еще на юго-западе Франции верен православию?

О.Г. В церковь приходят, конечно, белорусы и украинцы. Но есть у нас и грузины, румыны и даже православные арабы из Бейрута. Богослужения проходят на славянском и французском языках. Связано это с тем, что, например, дети из грузинских семей, выросшие во Франции, не знают не только славянского, но и русского языков. На большие праздники в чтении часто звучит украинский, грузинский, а румынам разрешаю читать молитвы и Евангелие на своем языке, славянский они не понимают.

Р.О. С постоянными прихожанами вроде ясно, а как паломники вас находят?

О.Г. В 2010 году мы с матушкой стали волонтерами в купелях на святом источнике. Это единственное место в мире, где была организована служба для больных, причем не только силами церкви, но и аристократии. Принимают больных волонтеры. Организуют даже ночные дежурства, оказывают помощь врачи. Поражает то, что люди добровольно свой отпуск проводят в помощи другим и что среди них много молодежи.

Мы тоже работали в купелях, замечали православных, помогали им, потом стали давать объявления в интернете. Бывает, приезжают семьи или целые группы. Если их сопровождает священник, мы предоставляем ему возможность служить самостоятельно для своих паломников в нашей церкви. Если клириков нет, то я служу.

Что я заметил: в святом месте люди решаются на какие-то особенно пронзительные исповеди, которые у них, может, и не получились бы в обычной церкви.

Из России паломников меньше из-за визового вопроса, основной поток идет из Испании, Италии, ну и из Франции, конечно.

Р.О. И при этом вы продолжаете ездить на службы в Биарриц?

О.Г. В Биаррице я второй священник, в Лурде — настоятель. Езжу еще в Сан-Себастьян и Памплону, в Испании русских гораздо больше, потому что им открыли там рабочие визы.

И еще у меня восемь тюрем от Бордо до Тулузы. Но это отдельный разговор.

Беседовала Елена ЯКУНИНА

Источники:

http://pravoslavie.ru/54252.html
http://www.russianedu.ru/learnrussian/news/view/6607.html
http://www.lourdes-orthodox.com/oprihode/menuoprihode-smi-links/77-categoryoprihode/70-articleoprihode-smi-rusoch2013.html