Что естественно не сверхъестественно мем. Представление о «естественном» и «сверхъестественном

СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОЕ

Найдено 4 определения термина СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОЕ

СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОЕ

согласно религ. мировоззрению, сверхчувствен, реальность, противопоставляемая действительному, чувствен, миру и стоящая над ним. Религия превращает фантастич. существа, свойства, связи в объект поклонения и объявляет их С. К С. причисляют богов, духов, ангелов, души, чудеса, провидение и пр. Религия внушает веру в то, что и реально существующие предметы и лица в результате «дара свыше» могут наделяться сверхъ-естеств. свойствами (икона, крест, священнослужитель, чудотворец и пр.). Естеств. мир мыслится производным от С. В вопросе о путях постижения С. религ. сознание прибегает к ссылкам на откровение. Науч. атеизм на основе принципа материального единства мира вскрывает несостоятельность представлений о С. Религ. образы складываются закономерно (см. Корни религии). Представления о естественном и С. превратно отразили господство над людьми стихийных природных и обществ. процессов, наличие областей познанного и непознанного, различие между явлением и сущностью, отдельным и общим, единичными событиями и законами их движения, конечным и бесконечным, чувственно воспринимаемым и умопостигаемым и т. д.

СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОЕ

– важнейшая мировоззренческая категория, обозначающая области бытия и состояния сущего, воспринимаемые сознанием как принципиально отличные от фактов обычной реальности и в пределах “посюстороннего” каузального понимания необъяснимые. В своих онтологических характеристиках С. – запредельное обыденной действительности; в гносеологических – непознанное; в феноменологических – необыкновенное; в психологических – опыт таинственного; в аксиологических – экзистенциально значимое. Область С. составляют те феномены, природа к-рых еще не вполне освоена человеком в силу особенностей культурного состояния, и те, что наделены культурой особым статусом “неотмирности”. Многообразие явлений, исторически обозначавшихся как С., обусловило многозначность понятия.

В первобытном мышлении, согласно Л. Леви-Брюлю, “различение между природой и С. расплывается и как будто совершенно стирается”. Выявление С. в качестве особой реальности требует осуществления ряда сложных мыслит, операций – “ступеней абстракций” (М Вебер). Итог такого абстрагирования – формирование в архаич. культурах общего представления о С. как необыкновенном качестве, к-рым обладают опр. предметы, силы и существа. Это представление, привлекая такие приемы мышления, как уподобление, персонификация, антропоморфизация и ряд других, выражает себя в конкр. образах “духов”, “демонов”, “богов” и выступает одним из источников первобытной мифологии. С развитием представлений о С. связано формирование архаич. картины мира, становление ритуальных моделей общения со С., разработка символич. языка описания С., выделение в обществ, структуре особого слоя людей, непосредственно сопричастных С. Знания о С. и приемы взаимоотношений с ним кладут начало древнейшим формам религии. Р. Маретт обоснованно полагал, что понятие С. дает минимальную дефиницию религии. В религии С. выступает в качестве онтологич. основания сакрального.

В европ. культуре употребление понятия С. восходит к религ. и филос. лексике поздней античности; широкое употребление этого понятия идет от Фомы Аквинского. Ср.-век. схоластика в терминах С., взятого в значении сверхприродного, супранатуралистического, описывала божественное. В новоевроп. сознании содержание представлений о С. не покрывается целиком религ. и тем более теол. значениями. В понятие С. вкладываются также такие значения, как фантастич., гротескное и т.д.

Общая эволюция культуры в результате нарастания рационалистич. ориентаций влечет за собой утрату многих представлений о С. На материалах архаич. мифологии и фольклора это убедительно показал Боас. В Европе резкое сужение в духовной культуре области С. стало следствием материально-техн. прогресса, социальных изменений и идеологии Реформации. Протестантская идеология, породив могучий рационалистич. импульс, привела зап.-европ. мировоззрение к “расколдованию” мира (М. Вебер). Однако мирочувствование романтизма и духовные искания 19-нач. 20 в. возвращают опыту С. его культурное значение, что нашло свое выражение и в религ. жизни, и в худож. творчестве.

Лит.: Вебер М. Избр. произв. М., 1990; Он же. Избранное: Образ общества. М., 1994; Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994; Penzoldt P. The Supernatural in Fiction. L., 1952.

Сверхъестественное

важнейшая мировоззренческая категория, обозначающая области бытия и состояния сущего, воспринимаемые сознанием как принципиально отличные от фактов обычной реальности и в пределах “посюстороннего” каузального понимания необъяснимые. В своих онтологических характеристиках С. — запредельное обыденной действительности; в гносеологических — непознанное; в феноменологических — необыкновенное; в психологических — опыт таинственного; в аксиологических — экзистенциально значимое. Область С. составляют те феномены, природа к-рых еще не вполне освоена человеком в силу особенностей культурного состояния, и те, что наделены культурой особым статусом “неотмирности”. Многообразие явлений, исторически обозначавшихся как С., обусловило многозначность понятия. В первобытном мышлении, согласно Л. Леви-Брюлю (см. Леви-Брюль), “различение между природой и С. расплывается и как будто совершенно стирается”. Выявление С. в качестве особой реальности требует осуществления ряда сложных мыслит. операций — “ступеней абстракций” (Вебер, Макс). Итог такого абстрагирования — формирование в архаич. культурах общего представления о С. как необыкновенном качестве, к-рым обладают опр. предметы, силы и существа. Это представление, привлекая такие приемы мышления, как уподобление, персонификация, антропоморфизация и ряд других, выражает себя в конкр. образах “духов”, “демонов”, “богов” и выступает одним из источников первобытной мифологии. С развитием представлений о С. связано формирование архаич. картины мира, становление ритуальных моделей общения со С., разработка символич. языка описания С., выделение в обществ. структуре особого слоя людей, непосредственно сопричастных С. Знания о С. и приемы взаимоотношений с ним кладут начало древнейшим формам религии. Р. Маретт обоснованно полагал, что понятие С. дает минимальную дефиницию религии. В религии С. выступает в качестве онтологич. основания сакрального (см. Сакральное). В европ. культуре употребление понятия С. восходит к религ. и филос. лексике поздней античности; широкое употребление этого понятия идет от Фомы Аквинского. Ср.-век. схоластика в терминах С., взятого в значении сверхприродного, супранатуралистического, описывала божественное. В новоевроп. сознании содержание представлений о С. не покрывается целиком религ. и тем более теол. значениями. В понятие С. вкладываются также такие значения, как фантастич., гротескное и т.д. Общая эволюция культуры в результате нарастания рационалистич. ориентаций влечет за собой утрату многих представлений о С. На материалах архаич. мифологии и фольклора это убедительно показал Боас. В Европе резкое сужение в духовной культуре области С. стало следствием материально-техн. прогресса, социальных изменений и идеологии Реформации. Протестантская идеология, породив могучий рационалистич. импульс, привела зап.-европ. мировоззрение к “расколдованию” мира (М. Вебер). Однако мирочувствование романтизма и духовные искания 19-нач. 20 в. возвращают опыту С. его культурное значение, что нашло свое выражение и в религ. жизни, и в худож. творчестве. Лит.: Вебер М. Избр. произв. М., 1990; Он же. Избранное: Образ общества. М., 1994; Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994; Penzoldt P. The Supernatural in Fiction. L., 1952. А.П. Забияко. Культурология ХХ век. Энциклопедия. М.1996

сверхъестественное

СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОЕ — категория, обозначающая реальность, воспринимаемую сознанием как принципиально отличную от обычной действительности и в пределах «посюстороннего» каузального понимания необъяснимую. Онтологически С. — запредельное обыденной действительности, сверхприродное и сверхэмпирическое; гносеологически — непознанное и требующее специальных форм познания; феноменологически — необыкновенное, таинственное; психологически — опыт аффекта; аксиологически — ценность высокого порядка. Культурные эпохи включают в область С, во-первых, те феномены, природа которых еще не вполне освоена человеком, а во-вторых, те явления, которые наделены культурой особым статусом «неотмирности». Многообразие явлений, исторически входивших в область С, обусловило многозначность категории С. В архаическом мышлении, согласно Л. Леви-Брюлю, «различие между природой и сверхъестественным расплывается и как будто совершенно стирается». Выявление С. в качестве особой реальности требует осуществления ряда сложных мыслительных операций — «ступеней абстракции» (М. Вебер). Итогом такого абстрагирования является формирование в древних культурах общего, еще довольно размытого представления о С. как необыкновенном качестве, которым обладают определенные предметы, силы и существа. Это представление, привлекая такие приемы мышления, как уподобление, персонификация, антропо-морфизирование и др., выражает себя в конкретных образах «духов», «демонов», «богов» и выступает тем самым одним из источников древней мифологии. С развитием представлений о С. связано формирование архаической картины мира, становление ритуальных моделей общения со С, разработка символического языка описания С, выделение в общественной структуре особого слоя людей, опосредующих отношения со С. Знания о С. и приемы взаимоотношений с ним выступают как один из источников генезиса религий, религиозной философии и религиозного культа. Р. Маретт обосновано полагал, что понятие С. дает минимальную дефиницию религии. В европейской культуре употребление понятия С. восходит к религиозной и философской лексике поздней античности (в частности, неоплатонизма); в широкое употребление оно было введено Фомой Аквинским. Средневековая схоластика в терминах С, взятого в значении сверхприродного, супранатуралистического, описывала божественное. В новоевропейском сознании содержание категории С. не покрывается целиком религиозными и тем более теологическими значениями. В понятие С. вкладываются также такие значения, как фантастическое, гротескное и т.д. Общая эволюция культуры в результате нарастания рационалистических ориентации влечет за собой утрату многих представлений о С. На материалах архаической мифологии и фольклора это убедительно показал Ф. Боас. В Европе 17—18 вв. резкое сужение в духовной культуре области С. стало следствием материально-технического прогресса, социальных изменений и идеологии Реформации. Протестантская идеология, породив могучий рационалистический импульс, привела западноевропейское мировоззрение к основательному «разволшебствлению» мира (М. Вебер). Однако мирочувствование романтизма и духовные искания 19— 20 вв. возвратили опыту С. его культурное значение, что нашло свое выражение как в философии и религиозной жизни, так и в художественном творчестве. А.П. Забияко

Найдено схем по теме СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОЕ — 0

Найдено научныех статей по теме СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОЕ — 0

Найдено книг по теме СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОЕ — 0

Найдено презентаций по теме СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОЕ — 0

Найдено рефератов по теме СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОЕ — 0

Узнай стоимость написания

Ищете реферат, курсовую работу, дипломную работу, контрольную работу, отчет по практике или чертеж?
Узнай стоимость!

О сверхъестественном

Религиозная картина мира содержит представление о сверхъестественном, веру в реальность сверхъестественного. Этот признак дает возможность отличить религиозную картину мира от нерелигиозной, пусть даже последняя в каком-нибудь конкретном случае будет не менее ошибочной, чем первая. Вера в сверхъестественное означает, что наряду с обычным, естественным миром, с которым человек сталкивается в своей повседневной практике и к познанию которого приложимы законы логического мышления, признается и иной мир, коренным образом отличающийся от первого, существующего на совершенно иных основаниях, повинующийся совсем иным началам, чем те закономерности, которые господствуют в реальном мире. Характер этих начал настолько не определен и неясен для самих верующих, что они или трактуются скорее негативно, чем позитивно, – с точки зрения того, чего нет в сверхъестественном мире, а не того, что в нем есть. Пожалуй, единственный позитивный признак, который религиозное сознание приписывает сверхъестественному миру, заключается в том, что в нем возможно все или по меньшей мере многое из того, что невозможно в мире естественном.

Применяя термин «сверхъестественный мир», мы имеем в виду не только и даже не столько некое пространство, в котором по религиозным представлениям могут происходить явления принципиально отличные от естественных, речь идет о мире явлений, которые могут, с религиозной точки зрения, происходить не только “на небе, но и на земле, среди живых и неживых существ и предметов”. Как представляется религиозному сознанию, миры естественный и сверхъестественный взаимно переплетаются и пронизывают друг друга. Естественные явления и предметы могут оказаться, с точки зрения религиозного сознания, пронизанными сетью сверхъестественных черт и особенностей, обусловливающих возможность того, что с этими естественными предметами происходят сверхъестественные события. При этом далеко не всегда сами верующие отчетливо разделяют наличествующие в их сознании представления о естественном и сверхъестественном.

Сверхъестественным (сверхприродным) мы обычно называем то, что противоречит естественным (природным) законам. Такое определение очень неточно. Биологические явления противоречат законам механики, законы механики нельзя распространять на химические явления и т. д. За границами действия любого закона протекают противоречащие ему явления. Но они от того не сверхъестественны. Нельзя сказать, что сверхъестественное противоречит всем законам вообще: так ни один миф мы не сможем отнести к сверхъестественному, потому что нам могут быть известны не все законы. С другой стороны, мало ли фантазий, противоречащих известным и неизвестным законам, которые все же никак не относятся к сверхъестественному. Как известно и в науке есть фантазии, которые воспринимаются часто даже не в качестве гипотез, а в виде достоверного знания – вроде флогистона у химиков 18 в. или мирового эфира у физиков 19 в. Они не соответствуют законам, и все же это наука, не мистика. Потому что, хотя это фантазии, но фантазии о законах, потому-то они и могут быть проверены практикой или отвергнуты, или доказаны.

Предвидим недоумения: как же так, сверхъестественное противоречит не тому или иному закону и даже не всем законам вообще. Так, может быть, оно соответствует естественным законам? Нет, конечно, оно противоречит не одному, так другому закону. Но такое определение сверхъестественного, как мы убедились, совершенно не отделяет его от естественных явлений и фантазий и, стало быть, недостаточно и неудовлетворительно. Законом называют неизменность в изменениях, непременную однородность действия всех однородных вещей. Таково постоянство свойств (снег бел), постоянство количественных отношений в движении (скорость звука в определенной среде) и т. д. Всеобщность законов диалектически едина с их ограниченностью: однородно действуют лишь однородные вещи в однородных условиях. А сверхъестественное – это как раз то, что противоречит самой сущности закона как такового – непременной однородности действия однородных вещей.

Но это совершенно не смущает теологов и мистиков всех направлений. По их просвещенному мнению, в мире звучит божественный глагол, в частности, время от времени происходят события, непосредственно «доказывающие» существование сверхъестественного – чудеса. Правда, если бы существование сверхъестественного было очевидным, церковники не старались бы доказывать его. Ссылаться в доказательстве сверхъестественного на чудеса – значит сверхъестественное доказывать сверхъестественным.

Мы хотели бы, чтобы читатель нашей работы призадумался над вопросом: видел ли он сам когда-нибудь чудо собственными глазами или только слышал о чудесах от других людей? И уверен ли он в том, что когда ему приходилось собственными глазами видеть странное явление, похожее на чудо. Не было обмана или самообмана? Без тени сомнения мы можем утверждать, что подавляющее большинство читателей скажет, что собственными глазами они никогда чудес не видели, но вот дед рассказывал, сосед рассказывал, что ему знакомый говорил и т. д.
Не исключено, правда, что кто-нибудь и собственными глазами видел что-то похожее на “чудо”. Но каждый раз в этих случаях не было главного – проверки. Если разобраться в каждом таинственном случае, он окажется вполне объяснимым, а чудо престанет перед нами или как результат самообмана, или как ловко инсценированное жульничество.

Нередко чудом называют просто диво, явление для кого-то необычайное, необъяснимое и потому удивительное. Экзотические явления, подобные гипнозу или полярным сияниям, давно уже исследованы и подробно описаны. И в наш просвещенный век трудно найти уже мистика, который видят в них чудеса. Одни дива поблекли, зато открылись новые дива. Сегодня удивляются каким-нибудь квазарам, “чудесным исцелениям” и т.п. Но, как и в прежних загадках физики, астрономии, психологии и т. д., мистики подозревают в этих новых дивах сверхъестественное. Переменились только дива, но не манера мистиков подозревать в них чудо. Они всегда предполагали возможность сверхъестественного там, где еще не обнаружены причины естественные. Мир постоянно загораживается от людей загадками. Но, разгадывая их, люди ни в одном случае не нашли за ними сверхъестественного – этот факт может служить основанием для заключения (экстраполяции), что и в будущем оно не будет найдено.

За отсутствием “настоящих” чудес мистики и верующие предлагают нам рассказы о них. Но если мы хотим правильнее мыслить, мы должны соблюдать законы логического мышления, в том числе закон достаточного основания. Он гласит: все, что ты мыслишь, должно иметь достаточное основание. Если нам предлагают мыслить, допустим, библейские чудеса как реальные, происходившие когда-то события, то мы должны знать основания, которые позволяют нам делать это. В самом деле, откуда мы заем, что эти чудеса действительно происходили? Сами по себе рассказы о них не содержат абсолютно никаких гарантий достоверности. Ведь если я сообщу Вам, что вчера я воскресил человека, умершего три дня тому назад, Вы или просто не поверите, или потребуете доказательств. Сам факт того, что я рассказываю об этом, Вам, безусловно представится далеко не достаточным основанием для признания достоверности данного события. И Вы будете совершенно правы: мало ли что можно рассказать! Когда рассказывают о таких событиях, которые сами по себе правдоподобны, мы обычно все равно ищем подтверждения этим рассказам, в особенности, если вопрос для нас важен, мы не удовлетворяемся одним сообщением. Но года нам говорят о событиях невероятных, о том, что пятью хлебцами накормили 5 тыс. человек, что воскресили мертвеца, который уже стал разлагаться, что море расступилось по требованию человека, мы не можем не требовать подтверждения и доказательств. А этих доказательств, конечно, нет и не может быть.

Но дело вовсе не в том, что предпринимавшиеся до сих пор попытки доказать мистику были неудачны. Доказательство сверхъестественного невозможно принципиально, ведь логическое доказательство заключается в открытии соответствия идеи действительности посредством соотношения идей, соответствие которых действительности открыто непосредственно. Вот почему из естественной действительности никакими ухищрениями нельзя вывести сверхъестественного. Чтобы случайность или мораль, цель, причинность или другое отношение стало доказательством сверхъестественного, надо найти в нем сверхъестественное. Если же эти отношения целиком естественны, то любые поиски в них доказательств сверхъестественного бесплодны: естественное не может быть доказательством сверхъестественного.

Но после такого поражения теология поднимается в контратаку: а можно ли опровергнуть существование сверхъестественного? “Какой эксперимент должен я сделать, чтобы убедиться, что бога нет?” – спрашивает А. Кураев в своей статье “О вере и знании – без антиномий”. Ну, во-первых, хочется напомнить уважаемому профессору Свято-Тихоновского богословского института одно из положений Римского права. Ei incumbit probatio, qui dicit, non qui negat. Тяжесть доказательства лежит на том, кто утверждает, а не на том, кто отрицает.

Во-вторых, отец Андрей отнюдь не оригинален. Мысль о недоказуемости и о неопровержимости сверхъестественного, хотя обычно этого не подозревают, имеет такую же давнюю историю, как и мистика с атеизмом. Еще в Древней Греции и в атеизме и в мистике сомневались Протагор, Пиррон, Карнеад. В средние века этого взгляда держались дуалисты, признающие возможность “двух истин” – мистической и естественной (например, Ф. Бэкон). Мысль о бездоказательности и мистики и атеизма разделяли Паскаль, Кант, Л. Толстой, известный философ-теолог С. Булгаков, Ясперс, Джеймс, Марсель, Франк и многие другие.

Утверждение дуалистического агностицизма о недоказуемости бога для теологов, очевидно, неприятно. Но признание его неопровержимости их устраивает и активно используется. Соглашаясь, что “мы не имеем права делать какие- либо предположения о неизвестном нам во вселенной “, агностики все же выводят из недоказуемости и неопровежимости сверхъестественного его возможности в неведомой нам громадности. Но допущение вероятности сверхъестественного оказывается лишь началом. Сглашаясь, что случайчность, целесообразность, чудо и т. п. не могут служить ” очевидным доказательством” , многие агностики, начиная с Канта, Милля, Спенсера и до современных прагматистов, подводят нас к мысли, что вероятность существования свехъестественного делает эти доводы сильными.

Но почитатели сверхопытного со своими ликованиями и почитатели “непосредственно данного” – с сожалениями – поторопились. Недоказуемость и неопровержимость чего бы то ни было означает, что оно никак не может сообщаться с нами, то есть обнаружиться для нас. Но необнаружимость для нас в свой черед еще означает, что оно не может обнаружиться и для сего мира, с которым мы сообщаемся, – для естественной вселенной: иначе оно, может быть, еще не сообщалось, но могло бы сообщаться с нами опосредованно, через эту вселенную. И чтобы быть совершенно недоступным знанию, надо совершенно не взаимодействовать с миром ни в какой форме. Но едва ли хоть одного мистика устроит такое сверхъестественное, которое не сообщается со вселенной – нигде, никогда и никак: ни вселенная никак не действует на него, ни оно на вселенную. Кому нужен такой глухой и бездеятельный бог? Учение о “двух непересекающихся плоскостях”, естественной и сверхъестественной, противоречит главному основанию всякой мистики – представлению о зависимости земного мира от небесного.

Но и это еще не все следствия непостижимости. Что, собственно, значит, что сверхъестественное нигде, никогда и никак не действует на нас и на вселенную и не подвергается действию? Да ведь это значит, что сверхъестественное не существует. Потому что существование состоит в действии. Верующие в бога сами отвергают возможность узнать, чем он является. Все, что могли до сих пор сказать о сверхъестественном, негативно – не естественно, не видимо, не познаваемо, не конечно и т. д.
Логическое продолжение этих отрицаний, единственно совместимое с ними, не существует. Абсолютное познание – всего и полностью – цель пока недостижимая не только для одного человека, но и для всего человечества. И тем не менее мы можем уверенно отмести всякую мистику. Потому что если что-то существует, то могут быть и доказательства. Сверхъестественное же, по представлению мистиков, никогда не может быть ни доказано, ни опровергнуто.

Хочется еще заметить, что в сознании даже самого богомольного верующего большую часть составляют вовсе не иррациональные представления, а знание естественных законов, которым он следует почти во всех своих действиях: наливает ли он воду, зажигает огонь, кладет кирпичи, проводит научное исследование, рисует, почти всегда, пока он не столкнулся с непонятными и неподвластными силами, он действует как атеист, рассчитывая не на чудо, а на природные постоянства. Он наклоняет стакан в расчете, что вода потечет вниз, а, скажем, не подпрыгнет вверх. Если бы поклонника чудесного на каждом шагу ждали такие сверхъестественные капризы, он взвыл бы от горя и взмолился бы вернуть ему естественность. Если понятны естественные причины явления и найдены естественные средства овладения им, то не нужно сверхъестественное, и наоборот. Если больной выздоравливает “от” молитв, то зачем врач? И наоборот. Таким образом атеистическое и мистическое истолкование исключают одно другое. Их противоречие бьется и в сознании мистика, который обращается к таинствам вопреки изумлению своего разума.

Представление о «естественном» и «сверхъестественном»

Сверхъестественное в религиозной картине мира

В религиозной картине мира содержатся представления о сверхъестественном, вера в его реальность. Данный признак делает возможным понимание отличий религиозной картины мира от противоположной ей – нерелигиозной, даже если последняя в одном из конкретных случаев будет также ошибочна, как и первая. Вера в сверхъестественный мир (или миры) означает, что наряду с миром естественного, в который погружается через свою повседневную практику и который можно познать на основе законов логического мышления, признается существование иного мира, имеющего коренные отличия от первого, основанного на совершенно иных принципах, на совсем иных началах, чем те на которых зиждется реальный мир. Характер данных оснований является настолько неопределенным и неясным даже для самих верующих, что они трактовках их скорее негативная, чем позитивная, – с точки зрения того, что отсутствует в мире сверхъестественного, а не того, что ему присуще. Пожалуй, единственным позитивным признаком, приписываемым религиозным сознанием миру сверхъестественного, является наличие в нем возможности всего или по крайней мере многого из того, что считается невозможно в мире естественного.

Попробуй обратиться за помощью к преподавателям

Смысл термина «сверхъестественный мир» заключается не только и даже не столько в некоем пространстве, в котором, согласно религиозным представлениям возможно происхождение явлений, принципиально отличных от естественных, это скорее мир явлений, которые возможны с точки зрения религиозного сознания, не только в небесном мире, но и в земном, где обитают живые существа и находятся неживые существа и предметы. В соответствие с религиозным сознанием, миры естественного и сверхъестественного находятся во взаимном переплетении и пересекают друг друга. Явления и предметы естественного мира могут быть наделены сверхъестественными чертами и особенностями, обусловливающими возможность происхождения с ними сверхъестественных событий. При этом отнюдь не всегда самими религиозными людьми отчетливо разделяются характерные для их сознания представления о мирах естественного и сверхъестественного.

Виды реальности в оккультизме

Так, в оккультизме считается, что человек может познавать три мира:

1. Мир божественный, поддающийся исследованию лишь при помощи аналогии.
2. Мир духовный или астральный, доступный наблюдению при особых условиях, и
3. Мир физический, доступный человеческому восприятию. По отношению к человеку, это разделение формулируется так: два противоположных начала – бессмертный дух и смертное тело соединены оживляющим началом – душою (астральным телом).

Задай вопрос специалистам и получи
ответ уже через 15 минут!

К сверхъестественному (сверхприродному) обычно относится все то, что идет в разрез с естественными (природными) законами. Но такое определение нельзя назвать точным. Ведь биологические явления идут в разрез с законами механики, а законы механики невозможно использовать для объяснения химических явлений и т. п. Вне рамок действия любого природного закона протекающие явления противоречат ему.

Но это не делает их сверхъестественными. Невозможно утверждать о противоречивости сверхъестественного относительно всех законов вообще: так ни один из мифом невозможно отнести к сфере сверхъестественного, так как мы можем и не знать о существовании всех законов. С другой стороны, наука знала множество заблуждений, которые считались истинными, но затем выяснялось расхождение этих идей с естественными законами, например идея о флогистоне в химии 18 века или о мировом эфире в физике 19 в. Они идут в разрез с законами природы, и все же они относятся к науке, а к не мистике. Главное их отличие от религиозных или мистических представлений о сверхъестественном состоит в том, что они могут быть проверены на достоверность и либо подтверждены, либо опровергнуты.

Так и не нашли ответ
на свой вопрос?

Просто напиши с чем тебе
нужна помощь

Источники:

http://terme.ru/termin/sverhestestvennoe.html
http://scientifically.info/publ/7-1-0-11
http://spravochnick.ru/filosofiya/filosofiya_i_religiya_kak_tipy_mirovozzreniya/predstavlenie_o_estestvennom_i_sverhestestvennom/